Кэролайн Кросс - Узники острова надежды

— Нельзя оскорбить кого бы то ни было, исполнив его желание, — непреклонно заметила она.

Доминик продолжал, будто не слыша ее:

— Тебе это не напоминает наш разговор десятилетней давности, когда ты имела неосторожность распоряжаться моей жизнью? Вынужден огорчить тебя, дорогая. Я не потерпел этого тогда и не потерплю сейчас.

— Распоряжаться твоей жизнью! — скептически повторила она. — Ради бога, Доминик. Мне было всего девятнадцать, и я была так в тебя влюблена, что ничего не соображала! Все, чего я хотела, — это быть с тобой, но, боюсь, ты не разделял моего желания. Тогда во мне говорила уязвленная гордость.

— О, значит, это твоя гордость велела мне идти куда подальше, — саркастически заметил он.

Лайла вскинула подбородок.

— Я запуталась. Ты даже представить себе не можешь, как мне жаль. Но ты мог остаться, мог бороться за меня, за наше счастье. Вместо этого ты, как реактивный самолет, вылетел из беседки и, похоже, сейчас собираешься сделать то же самое.

— Черта с два! Я лишь пытаюсь образумить тебя, но ты, кажется, не слышала ни слова из того, что я сказал!

— Нет, я все прекрасно слышала! Ты назвал список причин, по которым нам нельзя быть вместе, но ни одна из них меня не убедила. Впрочем, я уже начинаю думать, что дело вовсе не во мне, а в тебе. Чего ты так боишься, Доминик?

— Абсолютно ничего, — отрезал он, — за исключением избалованных богачек, которые не понимают слова «нет».

Лайла отпрянула, как если бы он ее ударил.

Прежде чем она успела прийти в себя и что-то сказать в ответ, он повернулся на каблуках и ушел.

Доминик сделал долгожданный глоток пива, которое пообещал себе. Оно было как раз таким, как он любил: холодным и мягким.

Тогда почему на вкус оно напоминает стоячую воду?

Увидев в залитом тусклым светом зеркале свое отражение, Доминик нахмурился. Не нужно быть гением, чтобы найти ответ на этот вопрос. Он заключался в одном-единственном слове. Лайла.

Кто бы мог предположить, что эта благоразумная женщина, с которой он провел самые незабываемые дни в своей жизни, за столь короткое время утратит способность внимать доводам рассудка?

Только не он. Не то чтобы Доминик поступил неправильно, сказав ей все; просто он не ожидал, что потеряет самообладание и поведет себя как последний болван.

В этом была и ее доля вины. Увидев Лайлу в красном платье, Доминик окончательно потерял голову. Затем она только все усложнила, поцеловав его так, словно он был единственным мужчиной на свете. Этот поцелуй пробудил его внутренний голос, который стал нашептывать ему, что он сошел с ума, раз собирается оставить ее. В довершение всего Лайла заявила, что не поедет домой без него, и он почувствовал себя загнанным в угол. Поэтому вместо того, чтобы дождаться ужина и медленно подготовить ее к неизбежному, он бросил ей прямо в лоб, что их отношения были обречены с самого начала.

Доминик ожидал, что, хорошенько все обдумав, Лайла придет к тому же выводу, что и он. Думал, что, выслушав его, она признает, что не сможет жить в постоянном страхе за человека, чья работа связана с риском для жизни.

Как-никак, она была Лайла Энсон Кантрелл — слишком утонченная, слишком привыкшая к постоянной опеке, чтобы подвергать ее суровой реальности мира, к которой он привык.

Правильно. Именно этим и объясняется внезапная смелость, с которой она, доверив тебе свою жизнь, в полночь спрыгнула с утеса. Это помешало ей утонуть в реке и придало мужества, когда столкновение с лодкой Кондесты казалось неизбежным.

Не обращая внимания на горький вкус во рту, Доминик залпом выпил бутылку пива и сделал знак, чтобы ему налили еще. Но ни действие алкоголя, ни короткий разговор с барменом не смогли остановить безжалостный поток мыслей.

Да, Лайла такая. Она всего лишь хрупкая фарфоровая статуэтка в виде ангела, предназначенная для украшения каминной полки…

Но если ты веришь в это, парень, тебя ждет палата в сумасшедшем доме.

Доминик провел пальцем по тонкому слою конденсата на бутылке. Ладно, он получил достаточно доказательств того, что Лайла не хрупкий цветок, какой он считал ее все эти годы. Он сделал все, чтобы убедить Лайлу в необходимости расстаться, но ее реакция на его слова была полной противоположностью того, чего он ожидал.

Да, за последнее время он наделал слишком много глупостей. Нарушил свое собственное правило и вступил в любовную связь с клиенткой, не предупредив ее с самого начала, что им предстоит расстаться, отказался от ее любви…

Он поспешно отмахнулся от последней мысли. Однако, чем дальше он размышлял, тем больше убеждался в том, что Лайла во многом была права. Десять лет назад они были слишком молоды, и ее гордость была не единственной причиной их разлуки.

Впрочем, ее обвинение в том, что Доминик сбежал он нее как от чумы, было нелепым. Он просто хотел оградить себя от дальнейших потерь, так как отлично знал, что у их отношений нет будущего. Она была богата, а он нет. У нее была возможность получать образование в одном из лучших университетов, а у него нет. Она ясно представляла себе их будущее вместе, а он уже знал по горькому опыту, что даже самым дорогим людям нельзя доверять, что они могут исчезнуть и оставить его, как это сделала его маты.

Стоп, Стал. Ты отлично знаешь, что это все неправда.

Он сам решил, что не хочет ни перед кем иметь обязательств. Таков был его собственный выбор. И сделал он его вовсе не из-за страха, что ему разобьют сердце. Все дело было в душевной силе и уверенности в себе, способности следовать выбранному пути.

Ведь так?

Бутылка выскользнула у него из руки и чуть не разбилась о стойку. Доминик поймал ее, не обращая внимания на то, что пена перелилась через край и потекла по его внезапно задрожавшим пальцам. В ушах у него звучал голос Лайлы. Чего ты так боишься, Доминик?

И ответ на вопрос, который, судя по его словам, сказанным еще десять минут назад, не имел к нему никакого отношения, отчетливо сформировался у него в голове:

Я боюсь того, что, если позволю себе полюбить тебя и у нас ничего не выйдет, я этого не переживу.

Ошеломленный, он стал ждать опровержения, но внутренний голос красноречиво молчал. Затем на него неожиданно полился поток вопросов:

Что ты собираешься делать дальше? Просидеть здесь всю оставшуюся жизнь? Продолжать обманывать себя? Отказаться от предоставленного тебе шанса и надеяться, что ты больше никогда не увидишь Лайлу? В один прекрасный день прийти к ней и обнаружить, что она полюбила другого?

Черта с два!

Негативная реакция на последний вопрос была такой бурной, что Доминик соскочил со стула и, швырнув на стойку несколько купюр, выбежал из бара. Внезапно он понял, что ему делать дальше.