Саманта Байард - Полночная жара

– Я думаю, мне придется оставить эту штуку здесь, – проворчал Эндрю себе под нос, когда ему вручили ее зонтик, а его спутницу похитили и повели к входу в ресторан.

Он отдал ключи от машины одному из швейцаров и догнал Бриджет в зале ресторана, который был известен изысканной старинной обстановкой и прекрасной кухней.

Мисс Винсен в это время уже стояла перед стойкой с каким-то типом, очень похожим на Луиджи, державшим ее плащ, и говорила на чистом итальянском с улыбающимся ей вальяжным метрдотелем. Но вот последовал щелчок его пальцев… И их уже повели к лучшему столику в зале мимо очереди желающих отобедать. Эндрю даже показалось, что среди тех, кто остался ждать свободного места, он узнал министра сельского хозяйства. И еще там мелькнуло лицо помощника одного из членов парламента.

– Как вам это удалось? – спросил Эндрю, когда они оказались за столиком.

– В вашем досье написано, что я выросла в Лондоне. Я знаю Луиджи и его семью уже много лет, – сказала она, разворачивая салфетку. – Вот видите, мистер Боттомли, мне ни к чему какие-то там дурацкие знаки отличия.

Им вручили меню в больших кожаных переплетах, и Бриджет, раскрыв свое, задумалась о том, что бы заказать. Она была такая светлая, утонченная. Настоящая аристократка! А он – простой парень из Шотландии. Правда, более образованный, чем те, кого нанимали стричь овец на отцовской ферме. Но все равно – фермерский сын, крестьянин. Кто бы этим гордился?

– Я, кажется, хочу всего и по два… – Бриджет улыбнулась ему, выглядывая из-за большой кожаной папки. – Вы, надеюсь, не возражаете?

– Это зависит от того, насколько хорошо вы умеете мыть посуду, потому что тут же может начаться забастовка обслуживающего персонала, – пошутил он.

– О, бедные рабочие, которым вечно недоплачивают! – подхватила шутку она и закрыла меню, положив его на стол. – Как вы к этому относитесь?

– К чему, простите? К изнурительной профессии посудомойщика или же вообще к маленькой зарплате?

– Нет, я серьезно. Разве вам нравится это? Меня пробирает дрожь, как только я задумываюсь о том, что невольно ввязалась в большую политику. Все эти кабинеты и чиновники… Столько власти в одном месте… – Она говорила очень серьезно.

– Что-то недосказанное в ее словах заставило его напрячься. Еще не время говорить о серьезном, подумалось ему.

– В каждом деле можно найти что-нибудь приятное, – ушел от ответа Эндрю.

– Ну, хорошо, я в принципе не против того, что вы работаете в службе безопасности. Но как вы попали туда?

– Желание, настойчивость, связи с определенными людьми – вот все, что требуется в этом случае, – скромно усмехнулся он.

– А если честно? – настаивала Бриджет. – Скажите серьезно. Я знаю, вы начинали как простой полицейский…

– Не таким уж простым я был, вас плохо информировали, – прокомментировал он, сделав разочарованную гримасу. – Затем меня пригласили в то самое ведомство, в котором я и числюсь по сей день.

– Вот, оказывается, как все легко. Просто работали, просто взяли и пригласили!.. Что-то я не помню громких газетных публикаций, в которых бы сообщалось, что вы были ранены, защищая какого-то высокопоставленного чиновника, или совершили какой-нибудь другой подвиг. – Бриджет пыталась заставить его разговориться и, таким образом, перейти к более доверительной беседе. В результате ей было бы легче перейти на свои проблемы.

– Нет, нет, – замотал головой Эндрю. – Ничего такого драматического не было. Скажем так: я просто оказался в нужное время в нужном месте. Когда у моего шефа истечет срок пребывания на посту, который он занимает, меня переведут в другое место или другое подразделение.

– И вы не будете работать при новом премьер-министре? – удивилась она.

– Никто не станет интересоваться моими намерениями. Расстановка сил при смене кабинета не меняется, но каждый приходит со своими людьми. И я, признаться, не слишком расстроюсь. Работа, связанная с проблемами безопасности государства, – вот что меня интересует. Политика и тем более политические деятели – все это меня не вдохновляет. Я хочу служить стране, а не конкретным людям. Впрочем, хватит обо мне. А вы сами, почему оказались в штабе Кларка?

Она не успела ответить, так как подошел официант с бутылкой вина – подарком от заведения, наполнил их бокалы и принял заказ.

– Приятая мелочь, – сказал Эндрю, пододвигая Бриджет бокал. – Даже если мне придется заплатить за нее. Нам не разрешается принимать подарки, вы же знаете. Хотя я мог бы уже привыкнуть к этому. Так вы собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Роберт Кларк будет прекрасным премьером, – сказала Бриджет и состроила гримасу. – Ладно, не в этом причина, хотя он действительно отличный человек. Но иметь отношение к судьбе страны, даже занимая самую маленькую должность, это… Вы знаете, о чем я говорю. Кто бы не хотел этого?

– О, да! Пятнадцатичасовой рабочий день, постоянно срочные дела, опасения утечки ценной информации, поддержка политиков, которые часто преследуют личные интересы… Мечта, а не работа!

Вернувшийся с заказом официант уставил тарелками стол, быстро по одной сняв их с подноса. Оба они сразу же принялись за еду, продолжая начатый разговор.

– Все-таки я думаю, что вы не долго оставались бы на государственной службе, если б вам это не нравилось, – пожала плечами Бриджет.

Эндрю Боттомли не ответил, а поднял бокал в ее честь. Ответить было нечего, она попала в точку, он служил, потому что ему это нравилось…

К тому времени, когда они доели ростбифы, Эндрю чувствовал себя расслабленным, причем настолько, что задал вопрос, который не должен был задавать.

– Вы когда-нибудь были в посольстве Далмации?

Ему казалось, что она побывала везде и знала каждого либо через родителей, либо через господина Кларка. Кроме того, ее приглашали на все банкеты.

Она откинулась на спинку стула и закатила глаза.

– О, посольство Далмации!.. Прекрасный особняк в Белгрейвз!

– Я не могу согласиться с вами, поскольку ни разу не видел его сам.

Это была абсолютная правда. Письмо, в котором сообщалось, что он, наряду с другими Боттомли, наследует дорогой особняк в Белгрейвз, пришло только вчера.

– Вы даже не видели эту усадьбу? Она заслуживает того, чтобы хотя бы раз побывать там. Правда, я сама не имела чести осматривать внутренний интерьер здания, а там, говорят, божественные сады, цветники… Но и снаружи все выглядит просто потрясающе. Такие прекрасные газоны. Мы там фотографировались с женой господина Кларка.

– Я, к сожалению, только слышал о них.

– Хотя сады – это не самое главное. Особняк действительно уникальный. Семнадцатый век, красный кирпич, миллион окошек, каминные трубы, черепица, внутри отделка из дерева… Это часть нашей истории, наше национальное достояние. А сейчас там находится посольство Далмации. – Она задумалась, затем сказала: – Наверное, так и должно быть. Лучшие архитектурные памятники сейчас играют политическую роль. Это цена, которую приходится платить за то, что мы являемся государством, участвующим в решении мировых проблем. Кто знает, что было бы с этими прекрасными зданиями, если бы они не выполняли этой функции. Отданные нерадивым наследникам, они, может быть, давно бы обветшали и разрушились.