Сьюзен Джонсон - Понравиться леди

После многих лет стараний избежать ухаживания влиятельных джентльменов, привыкших получать желаемое, ее собственное искусство убеждать и уклоняться было отточено до высшей степени совершенства.

– Могу я пригласить вас на контрданс, миледи, пока вы раздумываете о моем предложении?

Герцог остался доволен тем, как обстоят дела. Сейчас на дворе был май, а длинная парламентская сессия будет продолжаться до начала осени. Спешить ему некуда, сопротивление очаровательной Роксаны постепенно будет сломлено.

– Ты улыбаешься? – Дуглас Куттс с ног до головы оглядел дерзкого молодого человека, который, рискуя жизнью, не побоялся вернуться в Шотландию. – Должно быть, уже успел с ней увидеться.

– Да, и она, как всегда, прекрасна.

Робби знаком пригласил Дугласа Куттса войти в кабинет дома Карров. Лежа на диване в одной сорочке и черных кожаных штанах, он совсем не походил на преследуемого изгоя.

– Сегодня, подчиняясь требованию своих мерзких родичей, Рокси устраивает званый вечер для Куинсберри и Аргайлла. Мне очень хотелось пустить в окна пару пуль, – жизнерадостно продолжал он, – но ублюдки постоянно переходили с места на место, а двор и сад кишели стражниками.

– Ты чересчур беспечен, если решил показаться рядом с ее домом.

Куттс сел напротив Робби, рядом с очагом, в котором горел маленький огонь, прогонявший прохладу весеннего вечера.

– И Куинсберри, и Аргайлл передвигаются только под охраной полка горцев и членов его клана.

– Это свидетельствует об их огромном почтении к этим людям, – протянул Робби, подавшись вперед, чтобы предложить гостю стаканчик виски.

– В случае их убийства наказание будет крайне суровым. Эта угроза защищает их жизнь надежнее всякой охраны. Так что будь благоразумнее, – остерег его адвокат их семейства. Куттс слегка улыбнулся и пригубил виски. – Не сделай вдовой прелестную Рокси в третий раз.

– Аминь. – Робби отсалютовал стаканом. – В настоящее время Рокси ужасно капризничает и не настроена видеться со мной.

– И не без причин, – заметил Куттс. – Будь осторожен. Не сомневаюсь, что в ее доме есть шпионы Эрскинов.

– Я всегда осторожен, – подмигнул Робби. – Или по крайней мере хорошо вооружен. А теперь расскажи о последних маневрах при дворе и о том, как Тайный совет рассматривает наше дело.

– Ты привез документы, которые я затребовал?

– Полную седельную сумку. – Робби уселся поудобнее и стал рассматривать визитера из-под длинных темных ресниц. – Каждый счет каждого торговца и горожанина в Шотландии вместе с письмами, в которых они умоляют выдать их вклады.

Эти люди стояли на грани разорения. Банк Карров в Роттердаме, где ранее лежали их деньги, не оплачивал их векселя.

– Даже Куинсберри потерпел убытки, – хмыкнул Куттс. – Он вложил огромные деньги в последний груз вина из Бордо.

– Недостаточно, чтобы возместить потери от конфискации наших владений, – проворчал Робби. – Лично я предпочел бы, чтобы он оплатил счет собственной кровью.

– Ты гораздо сильнее ранил его, превратив в нищего. Его тщеславие – куда больший порок.

– Как и у Аргайлла. Я слышал, он дорого продал себя английскому суду...

– И получил все, о чем просил. Его назначение – это крайнее средство. Все остальные опытные политики не доступны ни для суда, ни для парламента. Посмотрим, что он сможет сделать.

– Это зависит от того, сколько денег готова истратить королева, чтобы купить голоса.

– По слухам, в отличие от последней сессии деньги поступят без задержки. Годолфин приказал Сифилду выплатить все задолженности по жалованьям и наградам.

– В таком случае я уже вижу, как продают Шотландию, – презрительно бросил Робби. – Неужели не осталось патриотов, которые не продаются?

– Меньше, чем в последнюю сессию. Двор систематически подкупает одного за другим. Взять хотя бы Уильяма Сетона-младшего из Питмеддена, которого купили за сто тысяч фунтов в год.

– Значит, подозревать можно всех? В том числе и Роксбурга?

– Согласен. Сам видишь, как мало требуется, чтобы подкупить человека. Также они щедро раздают титулы, чтобы приманить придворных.

– Дьявол! – тихо выругался Робби, разглядывая остатки виски в стакане. – Все это чертовски неутешительно.

– Ходят сплетни, что сам Гамильтон [1] Маркиз Джон Гамильтон, шотландский политик, пользовавшийся огромным уважением соотечественников. * продался.

Ресницы Робби медленно поднялись. Взгляд был чересчур циничным для человека его лет.

– Он никогда не мог устоять перед наличными. Я слышал, его агенты в Лондоне пытались заключить для него сделку. Похоже, даже у великого патриота Гамильтона есть своя цена.

– Каррам куда легче сохранить порядочность, – пояснил Куттс. Уж он-то знал, что далеко не каждому по карману быть патриотом. – Как только мы вернем ваши владения, Карры будут жить в роскоши. И вам в отличие от других не придется нуждаться в деньгах.

– Знаю. Один только наш торговый флот – источник огромных богатств. И новые табачные склады в Америке тоже дают неплохой доход.

– Совершенно верно. Так что ты не нуждаешься в английских деньгах. Даже твое дело в Тайном совете будет завершено с минимальными расходами, – заметил Куттс, бережливый, как все шотландцы. – Платить за оправдательный приговор не обязательно, когда почти все золото Шотландии хранится в ваших голландских банках.

Робби глянул на каминные часы, выпрямился и отставил стакан.

– Используй деньги Карров, чтобы купить по возможности больше людей, и дай мне знать, чем я могу помочь. Эта квартира никому не известна. Слуги мне верны. Любое послание, которое ты захочешь передать, будет немедленно отправлено мне. – Поднявшись, он шагнул к стоявшему у стены сундуку. – Выйди черным ходом. Холмс проведет тебя коридорами.

Достав из кармана ключ, он отпер раскрашенный сундук, вынул привезенные из Гааги седельные сумки и передал Куттсу.

– Сам я пока не знаю, где буду. Это зависит от настроения графини.

– И от угроз Эрскинов.

– Полагаю, что так, – кивнул Робби. – Будь прокляты их корыстные шкуры! Оставь записку у Холмса, если от меня потребуется вывернуть кое-кому руки или уговорить тех, чья преданность Шотландии явно колеблется. А я свяжусь с тобой.

– Береги себя, Робби. Твоя смерть крайне выгодна Куинсберри.

На красивом лице графа Гринло мелькнула улыбка.

– Я вовсе не собираюсь умирать, особенно теперь, когда вернулся к Рокси, – заверил он, лукаво сверкнув глазами. – Во всяком случае, умирать обычным порядком. Пожелай мне удачи с моей нерешительной возлюбленной.

– В твоей удаче я не сомневаюсь, ибо графиня тебя любит. А вот Эрскины, с другой стороны, могут оказаться грозными врагами. Держи ухо востро. Они все – лживые негодяи, готовые исполнить любой каприз Куинсберри.