Сьюзен Мейер - Доброе утро!

Грейс обратилась за советом к матери. Они вместе посетили врача, и тот, не найдя у Грейс никаких отклонений от нормы, успокоил их, что первая декада беременности часто осложняется утренним токсикозом.

Чтобы не волноваться, так как выяснение отношений могло повредить ребенку, она перестала звонить Дэнни. Ее жизнь превратилась в настоящий ад. Каждый день молодая женщина силой заставляла себя вылезти из постели и добрести до гостиной. Там она целыми днями смотрела телевизор, а рядом хлопотала мама.

Премия за работу с Орландо должна была дать ей возможность продержаться на плаву всю беременность. Грейс уволилась с работы, сказав, что беременна и испытывает некоторые осложнения с вынашиванием ребенка, при этом имя будущего отца осталось в тайне.

Она едва не позвонила Дэнни в марте перед самым рождением малыша, но не нашла в себе силы для общения. Грейс не знала, как объяснить ему, что она честна перед ним.

После рождения Сары все вдруг изменилось. Она вновь хорошо себя чувствовала. Ответственность за ребенка подталкивала к действиям, и Грейс сосредоточилась на поисках работы. Наконец она нашла то, что искала, – ей обещали зарплату вдвое больше, чем она получала у Карзона. Родители переехали к ней, чтобы помогать во время беременности, и Грейс купила им домик на той же улице. Мама могла теперь нянчиться с ребенком, а отец – ухаживать сразу за двумя лужайками.

Пребывая в приятных хлопотах и заботах, Грейс уже и не думала о Дэнни. Наступил сентябрь. Саре исполнилось шесть месяцев, все в маленькой семье были счастливы, и Грейс решила позвонить Дэнни. Не ради нее самой, не ради него, а ради Сары.

Каждая маленькая девочка имеет право знать своего отца.

Грейс читала указатели на дороге. Она убеждала себя, что едет к Дэнни исключительно ради дочери.

Обнаружив нужную надпись и сделав поворот, она увидела его дом. Простое каменное строение с огромными окнами, гараж на три машины и открытое пространство вокруг. За оградой находился бассейн, а на зеленом газоне росли несколько высоких деревьев. По сравнению с ее крошечным бунгало дом Дэнни показался ей дворцом.

Она остановила у обочины свою красную машину, вытащила Сару из детского сиденья. Направляясь к дому с ребенком и сумкой подгузников в руках, она ясно представила, насколько различны их жизни. Они с Дэнни – ягоды с разных полей и не могут быть вместе. Почему она не осознавала это раньше? А он, вероятно, осознал. Поэтому и сказал, что не хочет видеть ее. Они не созданы друг для друга. И у него было пятнадцать месяцев, чтобы забыть ее.

Да и сама Грейс предпочла бы воспитывать Сару одна, но женщина была уверена, что это несправедливо по отношению к девочке. И Дэнни тоже следует дать возможность стать частью жизни дочери. Однако если он опять не поверит, что Сара его дочь, то так тому и быть. Она не станет его умолять быть отцом их ребенку, не потребует экспертизы ДНК. Она не собирается расстраиваться и не позволит ему оскорблять себя. Они с Сарой просто исчезнут из его жизни.

Грейс нажала кнопку звонка и тут же пожалела, что пришла. Как ей пришло в голову, что она может равняться с людьми, что живут в этой части города?

Дверь распахнулась, и она лицом к лицу столкнулась с отцом своего ребенка. Несмотря на субботу, он был одет в деловой костюм и белую рубашку, но галстук висел свободно, и верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Дэнни выглядел умиротворенным и расслабленным и даже улыбался.

При виде Грейс улыбка тут же исчезла, глаза потемнели, его взгляд скользнул по Саре.

Она вздохнула.

– Можно нам войти?

Секунд двадцать он стоял неподвижно и смотрел на них. И все эти двадцать секунд она желала одного: чтобы пытка закончилась и дверь захлопнулась перед ее носом, но он вдруг шагнул назад, приглашая ее внутрь.

– Спасибо. – Она юркнула в гулкое фойе огромного дома, уверенная, что это худший день в ее жизни.

У него стиснуло грудь. Сначала он подумал, что это от злости – Грейс никак не оставит его в покое! Затем, после взгляда на ребенка – крошечную девочку, судя по розовому комбинезону, – ему стало любопытно, потребует ли Грейс провести тест на отцовство. Девочке было на вид месяцев шесть – как раз возраст малыша, зачатого в ту ночь в доме на пляже. Она удивительно походила на Кори, когда тот был в том же возрасте.

Дэнни замер, не способный ни на что, кроме как стоять и смотреть на пухленькое дитя. Внезапно девочка улыбнулась ему, ее губки раздвинулись, круглые голубые глаза засияли от смеха. Она издала булькающие звуки, в углах рта появились пузыри, совсем как у Кори когда-то…

Чувствуя слабость в ногах, он указал рукой на коридор.

– Будь так любезна, подожди меня в кабинете.

Грейс поймала его взгляд, и сердце Дэнни остановилось. Перед глазами встали картины их счастливых выходных в доме на пляже. Он увидел, как Грейс и Орландо смеются, как она убеждает спортсмена инвестировать деньги. Вспомнил Дэнни и ее лицо, когда он выгнал ее из офиса. Это было несправедливо, ребенок все-таки существовал. Вспомнил он и ее податливое тело в своих руках, и дрожащие губы, когда он указывал ей на дверь, не дав ей возможности объяснить ситуацию…

– Мне нужно отдать распоряжение моей экономке, – сказал он вместо извинений.

Грейс кивнула и направилась по коридору к кабинету. Едва она исчезла за дверью, Дэнни сжал руками виски.

Руки тряслись, ноги тоже, он до боли зажмурился, в голове появились видения: рождение Кори, его первый праздник, Рождество, которое они каждый год отмечали вместе. Он вспомнил щебетание сына, его бесконечные вопросы, мальчик рос «почемучкой». Вспомнил его интерес к мусорным машинам и почтальонам.

Боль захлестнула Дэнни. Он снова и снова прокручивал в мозгу самое лучшее и самое страшное из этих шести лет, затем вдруг осознал, что он может пройти через это снова. Первый день рождения. Счастливое Рождество. Вопросы и загадки. И боль… Однажды он уже был папой, а вскоре остался один, лишенный возможности видеть сына.

В сердце родился гнев, как зловещий ураган, сметающий все, когда Дэнни вспомнил свой брак и Лидию. В прошлом он часто анализировал их совместную жизнь и вынужден был признать, что Лидия не была сварливой женой, а он – никудышным мужем. Их брак разрушился не оттого, что они оказались плохими людьми. Просто так сложилось. У них не было иного выбора, кроме как расстаться. Когда-то они любили друг друга, но как только их брак дал трещину, оба, забыв о счастливых годах совместной жизни, стали изводить друг друга упреками, используя Кори как оружие, и расстались врагами.

У него с Грейс не было ни шести лет брака в любви и уважении, ни двухлетнего судебного процесса. Так почему он считает, что их конфронтация не будет столь опасна и агрессивна, как с Лидией?