Шона Майклз - Во что бы то ни стало

— Нэд, ты не можешь выдворить кого-либо из города только потому, что тебе так хочется. — Шейн посмотрел на собравшихся в кабинете людей. Некоторые из них отводили взгляды, а несколько человек поспешили отступить на пару шагов от Нэда.

— Я требую созвать общегородское собрание. — Нэд снова принялся размахивать листком бумаги, перед лицом Шейна. — Вот подписи, свидетельствующие о том, что у меня есть поддержка.

Усталость навалилась на Шейна с утроенной силой. Он подумал, что неплохо бы ему самому подать петицию и развязать кампанию по выдворению Нэда из города.

— Хорошо. Мне нужно выяснить, когда можно будет собраться в здании муниципалитета. Если получится, городское собрание состоится через две недели после...

— Послезавтра можно, — вмешался Нэд. — Я проверял, муниципалитет будет открыт.

— Ладно, — подумав, сказал Шейн. — Но я сам извещу миссис Тейлор.

— Ты уверен? Не думаю, что после вашего сегодняшнего разговора тебе захочется сообщить ей плохие новости.

Шейн сжал, а затем разжал кулаки.

— Что ты знаешь?

— Вы были так увлечены беседой и даже не заметили, что я в этот момент выходил за почтой.

— У нас почта доставляется не ранее четырех часов. Почему бы не называть вещи своими именами? Ты просто шпионил.

Нэд выпрямился, и его круглый живот выкатился из-под ремня.

— Я один из тех, кто следит за безопасностью соседей. Это моя обязанность — знать, что у них происходит.

— Когда все это закончится, мы с тобой подробнее поговорим о твоих обязанностях.

Нэд выскочил из кабинета, а за ним ушли и остальные. Шейн постарался собраться с силами, прежде чем отправиться к Ли. Он посмотрел на фотографию жены и покрутил обручальное кольцо на пальце. Настало время выбирать, как действовать дальше.

Ли поставила картонную коробку посреди гостиной и огляделась, прикидывая, с чего начать. Так будет лучше всего. Пришло время уезжать отсюда, пока ее семью совсем не затравили и она не распалась. Она сделает все, чтобы они были вместе.

Ли присела рядом с коробкой и начала заворачивать в газету безделушки. Она замерла, когда вспомнила о первом столкновении с Шейном из-за Арнольда, воровавшего его газеты. Многое произошло за это короткое время и вызвало лавину эмоций, с которыми ей не совладать. Прогнав воспоминания, Ли обернула статуэтку и уложила в коробку. Упаковывать так упаковывать.

Когда раздался звонок в дверь, она сначала решила не обращать на него внимания, но потом подумала, что не дело теперь скрываться. Все равно ей придется еще общаться с этими людьми, пока она не уедет. Ли встала и направилась к двери. За порогом стоял Шейн.— Привет. — Шейн улыбнулся.

Ли загородила вход, схватившись рукой за дверной косяк.

— Могу я войти?

— Конечно, пожалуйста. — Она отступила в сторону. Шейн вошел в гостиную и остановился, уставившись на почти заполненную коробку.

— Чем ты занимаешься?

— Пакую вещи.

— Почему?

- По-моему, это очевидно. Я ведь говорила тебе, что не могу жить там, где мне, мягко говоря, не рады. А мы оба знаем, что я и моя семья исчерпали отведенный нам в Шейди-Оукс запас радушия.

— Поэтому ты убегаешь?

Ли сложила руки на груди.

— Мы переезжаем.

— Так вот как ты поступаешь, когда что-то не получается, — переезжаешь.

Ли покоробило прозвучавшее в его голосе осуждение.

— У каждого свои методы решения проблем. Одни прячутся. Другие от них уходят. А некоторые бегут. — Она пожала плечами, пытаясь показать свое безразличие. — Зачем ты пришел?

— Теперь это не имеет значения.

— И все же зачем? — спросила Ли, досадуя на себя за любопытство, за назойливое желание узнать, что привело его к ней. Было бы гораздо лучше никогда больше не видеть его.

— Ты действительно хочешь знать?

Она кивнула.

— Нэд добился своего. Через два дня состоится городское собрание, на котором будет обсуждаться вопрос о твоей семье.

Его холодная прямота отозвалась болью в сердце.

— Собрание пройдет без меня. — Ли отвернулась к коробке и снова принялась за упаковку своего добра, но у нее дрожали руки, и скрыть эту дрожь она не смогла.

— Ты должна быть там. Нельзя отдавать победу Нэду.

— Меня это больше не волнует.

— Курица.

Ли взглянула через плечо на стоявшего неподалеку Шейна.

— Кажется, я уже слышала от тебя нечто подобное.

— Ты бежишь, когда нужно драться. — Его глаза потемнели от гнева. — Ты не даешь людям шанса. Это у тебя проблемы с обязательствами, а не у меня. Фотография моей жены и обручальное кольцо уже лежат в коробке на чердаке, где и должно храниться прошлое. В этом ты, безусловно, была права. Но сама ты используешь воспоминания как броню.

— Наверное, это так. Мои воспоминания помогают мне защититься от боли. Зато ты не можешь сказать, что я не учусь на собственных ошибках. — Ли вернулась к своему занятию, при этом ее грудь словно стискивало железным обручем.

— А ты не собираешься заодно упаковать свои воспоминания?

Ли не ответила, вспомнив, что за несколько минут до его прихода она задвинула воспоминания об их встречах в дальний уголок сознания и заперла их там.

— Доверие означает, что ты будешь делиться всем: плохим и хорошим, радостями и огорчениями.

Надежда появилась. И тут же угасла, когда Ли вспомнила об обстановке в Шейди-Оукс. Она ни за что не встанет между Шейном и городом, в котором он вырос. Он любит этих людей, и она не поставит его перед выбором.

— Решение поселиться в маленьком городе оказалось неверным. Думаю, мы вернемся в Чикаго. Школы там оснащены лучше, так что с Джоуи будет меньше хлопот.

— И ты сможешь затеряться в большом городе. Тебя не будет интересовать жизнь других людей.

Язвительный тон Шейна задел ее, но она сознавала его правоту.

— У меня семья, — тихо ответила она, как будто этим можно было объяснить ее отъезд. Но они оба знали, что это не довод.

Шейн шагнул к ней:

— Я буду с тобой на собрании.

— Ты любишь этот город. Я нет. Меня здесь ничто не удерживает, — солгала Ли, зная, что, когда уедет отсюда, часть ее останется здесь. Если бы не Шиплоки и слухи, Шейди-Оукс был бы именно тем местом, о котором она мечтала.

— Стало быть, ты действительно скоро уедешь?

- Да.

Короткое слово повисло в воздухе между ними.

Продолжая заполнять коробку вещами, Ли чувствовала буравивший спину взгляд Шейна. Как бы ей хотелось стать бесчувственной! Однако если бы она осталась и заставила Шейна выбирать между ней и людьми, которых он любил, боль была бы в десять раз сильнее. То, что она пережила, когда ушел ее муж, не должно повториться, потому что она не сможет снова вынести такое.

— Значит, это прощание. — Его голос прорвался сквозь защитную стену, которой она пыталась отгородить свое хрупкое душевное состояние.