Кэрол Мортимер - Песня для двоих

Рот Адама скривился.

— Не собираюсь спрашивать, какие обстоятельства ты имеешь в виду, потому что догадываюсь! Но, на твоем месте, я не стал бы повторять твои слова Селии — она рассмеется тебе в лицо.

— Не нахожу ничего смешного, — огрызнулась Мэгги. — Селия сама настояла подружиться, еще в телестудии...

— Между прочим, неплохое интервью, — проговорил Адам. — И новая песня мне понравилась. Получится хороший альбом.

Она не желала слушать, что он думает по поводу ее интервью или песни, которую она пела в конце вечера!

— Селия настояла заехать к ней выпить. А потом, по каким-то причинам, намеренно, оставила нас вдвоем.

Ситуация все больше и больше тревожила Мэгги.

Адам посмотрел на ее раскрасневшееся лицо.

— Селия могла настаивать, Магдалина, но тебе, было, не обязательно уступать. У тебя собственная голова — я знаю это слишком хорошо! — и ты способна была отвергнуть приглашение.

— Она очень настаивала, — раздраженно защищалась Мэгги.

— И ты можешь быть очень решительной, — парировал он. — Так что ты здесь делаешь? — Он насмешливо изогнул брови. — Только не говори, что пересилило любопытство.

Любопытство? Потянуло узнать раз и навсегда, каковы отношения Адама с этой красавицей актрисой? Как мотылька — на огонь? В данном случае — на любовницу Адама...

В таком случае, что она за мазохистка, если намеренно пошла на это? Или просто эта другая женщина стала, связующим, звеном с Адамом? О, она подумает о своих действиях позже, когда останется одна. Сейчас же нужно сконцентрироваться на Селии и Адаме!

— Ты мне совершенно не интересен, Адам, — презрительно проговорила она. — Я знаю о тебе все, что мне нужно!

— А Селия? О ней ты тоже знаешь все, что тебе нужно?

Мэгги почувствовала, что щеки ее вспыхнули. Адам точно угадал, зачем она здесь. Как она ни злилась, Селия ей все равно нравилась. Странное противоречие между тем, что говорили о ней, и ее таким искренним вниманием к Мэгги. Что-то здесь не складывается...

— Я ничего о ней не знаю, — решительно отрезала Мэгги.

— Не знаешь?

— Нет! — воскликнула Мэгги, отставляя свой бокал. — Если бы знала, что ты здесь, ни за что не позволила бы себя уговорить! — Ее глаза вспыхнули синим огнем. — Нам совершенно не о чем с тобой разговаривать!

— Странно, но я всегда знал, что вы с Селией понравитесь друг другу, — тихо произнес Адам. — И ты действительно нравишься ей, Магдалина. Иначе, ничто не заставило бы ее пригласить тебя в дом.

— Большая честь для меня!

— Сарказм не подходит тебе, Магдалина.

— Ты не подходишь мне, Адам! — озлобленно бросила она. — Ты будишь худшее во мне.

— И лучшее, Магдалина. Не забывай этого.

Она и не способна забыть. Она до сих пор, слишком отчетливо, помнит то волшебство, которое они познали в объятиях друг друга пять недель назад. Пять недель?.. Но...

— Самое лучшее, — решительно прибавил Адам, подойдя слишком близко.

Его рука сжала ее руку.

Мэгги не могла дышать, она была словно под гипнозом! С ней не должно больше такого случиться! Когда же все кончится?..

— Боюсь, этот молодой человек сыграл с тобой шутку, Адам, — объявила Селия, появляясь в комнате с ребенком на груди. Она остановилась как вкопанная, увидев их рядом в другом конце комнаты. — Ух, ты! Можно, я выйду и снова войду? — предложила она с гримасой притворного раскаяния.

Мэгги обмерла. Ее застали в такой интимный момент с Адамом! Но это смехотворно! Она, и только она, имеет право находиться в его объятиях! Тем не менее, чувство весьма неуютное...

Адам оставил ее, пересек комнату и протянул руки к ребенку.

— Даниэль Хайнс, ты доставляешь мне одни неприятности, — проворковал он, когда ребенок охотно пошел к нему на руки. — Ты должен был спать, когда мамочка вернулась домой.

Селия засмеялась.

— Готова поспорить, ты забросил их в кроватки, когда услышал машину у ворот!

Адам усмехнулся поверх черной головки, прильнувшей к его груди.

— Привилегия сиделок, — без тени раскаяния, провозгласил он.

— Он такой забавный, Мэгги! — сказала Селия, вовлекая ее в разговор. — Но ты сама прекрасно знаешь...

Она не знала ничего подобного! Никогда не находила Адама «забавным» ни в течение двух лет их брака, ни позже. Но с этой женщиной он, наверное, другой — во всяком случае, держится непринужденно. Хотя в этот момент ее внимание привлекало само зрелище...

Малыш на руках Адама, несомненно, очень хорошенький, с темными волосами и такими же темными глазами, огромными, как блюдца. Мальчик робко посмотрел на незнакомку, и улыбка озарила его личико, продемонстрировав крохотные белые зубки.

Даниэль — просто красавец, и Мэгги почувствовала, что сердце ее тает. А где-то в доме, спит еще один, точно такой же, малыш! Неудивительно, что Селия отказывается отдавать детей в чужие руки и не позволяет кому-то еще, нянчиться с ними.

Кроме того, Даниэль, несомненно, восточного происхождения. Он не мог быть — судя по фотографиям на каминной полке, где Мэгги увидела Селию рядом с довольно приятным блондином, который, очевидно, и был Джеффри Хайнс, — родным сыном этой пары...

— Хотите подержать его, Мэгги? — предложила Селия. — Не бойтесь, — прибавила она, заметив тревогу в глазах гостьи. — Он не заплачет. Раз Даниэль улыбнулся, значит, ему нравится смотреть на вас. — Она взяла ребенка из рук Адама и посадила на руки Мэгги. — Дети, похоже, инстинктивно чувствуют, кому могут доверять. Даниэль, наверное, почувствовал в вас частицу дяди Адама.

Мэгги проигнорировала последнее замечание, полностью поглощенная младенцем, так уютно устроившимся у нее на руках. Похоже, Даниэль был в восторге от ее длинных волос, спадающих на плечи. Малыш долго разглядывал их, потом озорно рассмеялся. Мэгги присела в кресло, любуясь маленьким человечком с крошечными ручками, прикасающимися к ее коже.

— Тебе идет, Магдалина, — хрипло проговорил Адам.

Она несколько секунд тупо смотрела на него, полностью поглощенная младенцем. Но когда смысл слов дошел, кровь отлила от ее щек.

— Ну и негодяй! — не в силах поверить услышанному, проговорила она. — Как ты смеешь? — Она резко поднялась, возвращая ребенка матери. — У вас прекрасный сын, Селия. Вы очень счастливая женщина, — многозначительно прибавила она, устремляясь из комнаты.

Сильные руки остановили ее и развернули уже в коридоре.

— Отпусти меня, Адам, — проговорила Мэгги сквозь сжатые зубы. — Если в тебе осталось хоть сколько-нибудь достоинства, убирайся из жизни Селии! Твой роман с ней принесет ей только несчастье.

Как и ей самой. О Боже, как больно!

— Ты до сих пор веришь всей этой чепухе обо мне и Селии? — злобно вскричал Адам. — Есть у тебя разум, женщина? Есть у тебя глаза? — разъяренно продолжал он. — Этот дом полон любви, Магдалина. Которая сразу же обволакивает тебя, едва входишь в дверь. Ты что, не видишь семейные фотографии? Здесь все кричит: «Вот счастливая семья». Не могу поверить, что ты не видишь этого!