Памела Кент - Дворец мечты

И прежде чем Дженни успела опомниться, он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях. Дженни попыталась вырваться, но Макс только крепче обнял ее и, наклонившись вниз, поцеловал в губы. Это был первый мужской поцелуй в жизни Дженни. Все закружилось перед ее глазами, и она, почти теряя сознание, обмякла в руках Макса Дейнтри.

Позже Дженни никак не могла понять, почему, когда Макс ослабил объятия и стоял, глядя на нее, она не ударила его и уже не пыталась вырваться. Макс снова сжал ее в объятиях и поцеловал. И этот новый, более нежный поцелуй привел ее в трепет, все тело ее ослабло, кровь стучала в висках, и у нее возникло желание крепче прижаться к нему и навсегда остаться в его объятиях. Возможно, она невольно ответила на его поцелуй, так как, взглянув на него, она заметила, что он улыбается.

— Итак, — произнес Макс, выпуская ее, — это послужит вам хорошим уроком!

Они стояли, глядя друг на друга, и Макс, видя, как взволнована Дженни, продолжал улыбаться.

— Я… — начала она. Дженни перевела дыхание и попыталась продолжить снова, — я… я…

Но слова не давались ей, и она, повернувшись, побежала к дому по темной аллее, оставив Макса одного.

Стыд и чувство возмущения пришли на смену тому неудержимому желанию еще крепче прижаться к Максу, и Дженни, сдерживая рыдания, спешила скорее укрыться в своей комнате.

Она уже достигла дворика, в который выходили окна ее комнаты, теперь необходимо добежать до лестницы, подняться, и она спасена. Но, внезапно, к своему ужасу Дженни увидела фигуру, приближающуюся к ней. Повернуть назад было поздно.

Это был Си Мохаммед. Он сразу заметил, что Дженни взволнована, ее глаза расширены от гнева, руки дрожат.

— Что случилось?

Дженни покачала головой.

— Ничего, — ответила Дженни прерывающимся голосом, пытаясь справиться с волнением.

— Тем не менее, я вижу, что что-то произошло, — заметил марокканец. В его голосе была нежность и внимание. Он взял ее руку и повел в другой дворик, где было больше света. Внимательно посмотрев на Дженни, он попросил:

— Расскажите мне, что произошло? Или, может быть, мы сначала пройдем в дом и что-нибудь выпьем?

— Нет, нет, благодарю вас, — прошептала Дженни, пытаясь расслышать шаги Макса, который должен был уже вернуться, но было тихо. — И, если вы не возражаете, — Дженни с мольбой взглянула на молодого человека, — я хотела бы вернуться к себе в комнату.

— Еще совсем не поздно, — ответил Си Мохаммед, — и я надеялся увидеть вас до того, как вы ляжете спать. Я приношу вам свои извинения за то, что отсутствовал весь день и лишил вас утренней прогулки верхом, но неотложные дела в одной из наших деревень заставили меня провести там так много времени. Я только что вернулся. И вообще, у меня не было возможности серьезно поговорить с вами.

— Мне жаль, — тихо произнесла Дженни. — Я хочу сказать, что мне жаль, если случилось что-то серьезное в вашей деревне…

— Могло бы случиться, если бы я не вмешался. Вы знаете, что наш народ невежественный. Мы пытаемся бороться с этим невежеством, — произнес он со вздохом. — Но вы сейчас и так расстроены, и мне не хотелось бы расстраивать вас еще больше. Не могли бы вы рассказать мне, что же все-таки вас так огорчило, что вы неслись во всю мочь?

Его проницательность смущала Дженни, и она не знала, что ответить. Но как раз в это время она услышала звук шагов. Но вместо того, чтобы выйти во дворик, где она стояла с Си Мохаммедом, Макс, чьи шаги она узнала, повернул за угол дома и исчез. Дженни вздохнула с облегчением.

Си Мохаммед тоже прислушивался к звуку шагов и, когда он затих, подозрительно посмотрел на Дженни. Его голос был хриплым, когда он спросил:

— Не наш ли новый гость так расстроил вас? Дейнтри что-то позволил себе по отношению к вам?

Дженни отрицательно покачала головой. Ей вовсе не хотелось обсуждать с Си Мохаммедом поведение Макса.

— Нет, конечно же, нет!

Глаза марокканца внимательно следили за выражением ее лица.

— Я заметил, что вы не выносите друг друга. Он странный человек — странный и тяжелый, а иногда даже грубый. Вы абсолютно уверены, что он не оскорбил вас?

— Я хотела бы уйти… пожалуйста… — умоляла Дженни, но Си Мохаммед схватил ее руку.

— Не сейчас! По крайней мере до тех пор, пока я не скажу вам все! — воскликнул марокканец, крепче сжимая ей руку. — Я обещал вам не навязывать своего внимания, пока вы находитесь в моем доме. Но сейчас, когда я увидел, как вы убегали от человека, который считается вашим соотечественником и который, как мне кажется, оскорбил вас, я не вижу больше причины сдерживать себя. У меня нет намерения пугать вас — я просто хочу вас защитить и обезопасить. Я хочу любить вас до конца жизни. Я обожаю вас…

Голос Си Мохаммеда дрожал, в глазах светилась нежность. Дженни понимала, что сама того не желая, вызвала в нем бурю чувств: страсть, нежность, восхищение — все всколыхнулось в нем, и он уже не мог сдерживать себя. Она испугалась.

— Я не позволю никому другому прикасаться к вам! Я не буду счастлив до тех пор, пока вы не будете моей, только моей! Дженни! Моя маленькая Дженни!

Дженни попыталась вырваться, но он только крепче сжал ее руку.

— Вы такая маленькая… такая хорошенькая, Дженни! С тех пор, как я увидел вас, я думаю только об одном — я хочу, чтобы вы принадлежали мне. Если вы станете моей женой, я дам вам все, что вы пожелаете, увезу вас хоть на край света! Я никогда не заставлю вас изменить образ жизни, к которому вы привыкли. Вы будете абсолютно свободны в своих действиях и желаниях. Ваше желание будет моим желанием. Только позвольте мне любить вас!

Си Мохаммед заключил Дженни в объятия, пытаясь губами найти ее рот. Девушка вырывалась, отворачивала голову, не давая ему возможность поцеловать ее. «Это уж слишком на сегодня», — думала она, отбиваясь от его поцелуев и чувствуя, как гнев поднимается в ней с новой силой. Если объятия Макса Дейнтри были преднамеренными, и он быстро оставил ее в покое, то в данном случае, страсть молодого человека придавала ему силы, и он уже не мог совладать с собой.

— Отпустите меня! — закричала она, вырываясь. — Оставьте меня в покое!

— Не отпущу, пока не поцелую вас! Пока вы не согласитесь стать моей женой!

— Я никогда не буду вашей женой!

— Тогда я сделаю все, чтобы вы не достались никому!

— Вы злоупотребляете своим положением хозяина дома!

— Совершенно верно, — раздался спокойный голос Макса. Си Мохаммед так неожиданно ее отпустил, что Дженни чуть не упала.

— Вы действительно злоупотребляете своим положением хозяина, — повторил Макс, выходя из темной аллеи. — И вы поступите верно, если не повторите этого снова.

— Вы второй раз мешаете мне, — произнес Си Мохаммед охрипшим голосом. — Я еще не забыл первого раза.