Морин Чайлд - Необычный отпуск

Эйлин Райан неистово спорила со своей бабушкой, прекрасно понимая, что победителем из этого сражения ей не выйти. Бабуля была несгибаемой, стойкой и непобедимой. Если уж чего-то Маргарет Мэри Райан, или просто Мэгги, как звали ее в кругу друзей, хотела добиться, то добивалась всегда. Но Эйлин все-таки хотела проявить твердость характера.

— Бабуль, я уже давно не работаю секретарем.

Солнечные блики хаотично плясали по маленькой гостиной небольшого загородного коттеджа на берегу океана. Бабуля сидела на солнце, его отблески золотили ее седые, безукоризненно — уложенные волосы. На ней были платье персикового цвета, нейлоновые чулки и черные удобные ботинки. Ее морщинистое лицо приняло страдальческое выражение. Она выглядела величественной, и это было еще одной причиной, по которой никто и никогда не мог одолеть ее в споре.

— Да, но секретарство это как езда на велосипеде, — возразила она внучке. — С годами навыки не теряются.

— Теряются, если постараться, — ответила Эйлин, упорно придерживаясь своей аргументации в споре.

Эйлин старалась вычеркнуть из жизни все, что связывало ее с секретарской работой. Прошло уже три долгих года с тех пор, как она в последний раз переступала порог офиса.

Ей никогда не нравилась работа в конторе. Прежде всего, она ограничивала ее свободу, не говоря уже о том, что необходимо было находить общий язык с начальником и приноравливаться к нему. Хуже всего в секретарской работе — это быть умнее своего непосредственного руководителя. Ее последний начальник, Джошуа Пейтон, мастерски притворялся, что любит ее. Но как только он получил выгодное повышение и увидел заманчивое зарево успеха, спокойно расстался с ней.

И теперь она не испытывала никакого желания возвращаться к прошлому.

— Вздор.

— Вздор? — повторила Эйлин, смеясь.

Мэгги повела носом.

— Я прошу тебя лишь об одном: помочь Рику всего в течение двух недель. Его секретарша ушла в декретный отпуск и…

— Ни за что, бабуля, — ответила она, замотав головой и предусмотрительно сделав шаг назад.

Мэгги даже глазом не моргнула. Она просто не отводила своего взора от изумрудно-зеленых глаз Эйлин и ждала, выдерживая долгую паузу.

Эйлин прервала ее первой. Ей не хватало выдержки в обстановке полного молчания.

— Но, бабуля, у меня же отпуск.

— Твой отпуск, кажется, сорвался.

Правильно. Она и ее ближайшая подруга Тина планировали провести две недели в Мексике. И вдруг Тина совершенно неожиданно сбежала со своим давним кавалером, оставив Эйлин только сообщение с глубокими извинениями на автоответчике. У Эйлин остался лишь паспорт с визой и полное нежелание ехать одной в поисках развлечений под палящими лучами солнца.

Эйлин была ужасно расстроена. Она столько сил и времени потратила на улаживание дел в своем цветочном магазине, чтобы он продолжал функционировать и во время ее отсутствия. Начало октября было наиболее удобно для краткосрочного отпуска. Для владельцев цветочных магазинов наступало временное затишье, которое к исходу месяца обычно сменялось предпраздничным неистовством. И до Дня святого Валентина уже не было ни одной свободной минуты.

— Да, поездка аннулирована. Но у меня же остается две недели отпуска.

— И тебе нечем их занять, — отметила бабушка.

Это опять было правдой, черт бы побрал все на свете. Бабуля слишком хорошо знала ее образ жизни. Да, возможно, она будет с ума сходить от безделья, не зная, к чему бы руки приложить.

— Может, мне понравится ничего не делать.

Мэгги рассмеялась.

— Только не тебе, дорогая. Ты не из тех, кто предпочитает спокойную жизнь.

— Возможно, пришла пора немного сбавить скорость, — сказала Эйлин и зашагала по комнате. — Я могу просто читать или ходить в кино. Или сидеть на берегу и смотреть на волны.

Мэгги махнула рукой.

— Ты и двадцати четырех часов не выдержишь.

— Но Рик Хокинс — просто горе ходячее, бабуль, и ты это знаешь.

— Ты говоришь так, потому что он подтрунивал над тобой в детстве.

Эйлин утвердительно кивнула.

— Да, всякий раз, когда приходил к Бриди, он просто изводил меня.

— Ты была тогда маленькой девочкой, а он ухаживал за твоей старшей сестрой. Ничего страшного, что он тебя поддразнивал.

— Угу.

Мэгги прищурила хитрые зеленые глаза.

— Его бабушка — моя ближайшая приятельница, и…

— Прекрасно, — быстро оборвала ее Эйлин. — Тогда я пойду помогать ей.

— Но ей не нужен секретарь, он нужен ее внуку.

— Ну ладно, а чем он хотя бы занимается? — Эйлин в изнеможении опустилась в кресло. — Можно предположить, что он стал вдохновителем криминальной группировки.

— Советником по финансовым вопросам. И очень успешным, по словам Лоретты.

— Естественно, она же его бабушка. Бедную женщину просто ввели в заблуждение.

— Эйлин…

— Значит, он богат. И в который раз он женат?

— Ты ужасно любопытна, тебе не кажется?

— Трагический недостаток моего характера.

— Он разведен. Детей в браке не было. По всей вероятности, его жена оказалась просто барракудой.

— Даже у барракуды нет никаких шансов на успех перед белой акулой.

Странно, она почувствовала хоть и незначительную, но симпатию к парню, которого не видела много лет: ничего хорошего в разводах не было. Она знала это не по собственному опыту. Чтобы ощутить на себе все прелести развода, надо было, по меньшей мере, сначала выйти замуж. А ее первая и единственная помолвка была расторгнута — слава богу — до принятия официальных клятв.

— Эйлин, — обратилась к ней бабушка. — Почему ты ужасно о нем отзываешься? Рик — внук моей самой близкой подруги.

— Но ведь Рик меня тоже всегда недолюбливал, ты знаешь.

— Не глупи.

— Возможно, он и не захочет, чтобы я ему помогала.

— Лоретта уверила меня, что он был бы признателен тебе.

Глаза Эйлин увеличились в размере.

— Он уже знает?

Разговор о ненасильственном волеизъявлении на этом заканчивался.

— Но я же должна была хоть что-то сказать.

— И ты предложила меня в качестве добровольца?

— Ты такая отзывчивая девочка, Эйлин. Я и не думала, что ты сможешь отказать.

— Рик Хокинс, — пробормотала Эйлин, качая головой. Она не видела его очень много лет. Но такой немалый срок не в силах был стереть из памяти омерзительный образ прошлых лет. Она запомнила его задирой и хвастуном, который дразнил одиннадцатилетнюю девочку, по-детски наивно влюбленную в него. Ей совершенно не хотелось работать секретарем у Рика Хокинса. — Я не собираюсь этого делать.