Эмма Радфорд - Тень сомнения. Синеглазка.

— Не называйте меня так!

— У меня есть на это основание — средства массовой информации окрестили вас «леди с самыми синими глазами в Квебеке».

— Мои глаза не имеют никакого отношения к тому, кто я.

— Да, вы высокомерны и не хотите нам помочь изловить бандита.

— Как вы смеете…

— Вы готовы вернуться в дом?

Лилиана вздернула подбородок и, прихрамывая, двинулась в сторону дома. Ей мешал порез на подошве левой ноги, который она получила, шагая босиком по острым камням дороги.

— Что-нибудь с ногой?

В голосе Криса девушка уловила нотку беспокойства, однако ответила надменно:

— Ничего, что могло бы вас касаться!

Но не успела она и шага сделать после этих слов, как Крис подхватил ее на руки. Лилиана невольно обняла его за шею, чтобы не упасть. Посмотрев на его лицо, девушка обнаружила, что глаза мужчины закрыты, а ноздри широко раздуваются. Он крепко держал ее за плечи и под коленками, прижимая к себе, и это совершенно лишило ее мужества. Взгляд Лилианы остановился на его губах.

— Что, по-вашему, вы делаете?.. — Голос ей не повиновался, она откашлялась и начала вновь: — Что, по-вашему, вы делаете, мистер?.. Как ваша фамилия, между прочим?

— Финч, — ответил Крис. — Я подумал, что могу отнести вас, — добавил он и направился к домику. Взгляд его был устремлен вперед.

— Вам никогда не приходило в голову, что я скорее пошла бы пешком, чем согласилась принять вашу помощь?

— Мне в голову приходит масса вещей, когда я думаю о вас. Например, насколько хорошо вы себя чувствуете в моих объятиях. Какими будут ваши синие глазки, когда я буду заниматься с вами сладкой, сладкой любовью.

Дочь богача Холдена не стала утруждать себя просьбой объяснить ей подробнее, что он имеет в виду. Ей не хотелось усложнять обстановку. И обняла его за шею она потому только, что боялась упасть, а вовсе не потому, что ей это доставило удовольствие. И прислонилась щекой к его шее просто потому, что так ей было удобнее, а вовсе не потому, что ей приятно вдыхать запах его кожи. Так она думала. А так ли это было на самом деле?

Когда они добрались до домика, Крис усадил ее на крыльцо и предложил оливковую ветвь мира.

— Послушайте, если нам предстоит быть вместе в течение ближайших двадцати четырех часов, мы должны заключить мир!

— А я и не знала, что идет война.

— Прекрасно, Синеглазка! Я и не собирался вести артобстрел противника, и если вы тоже этого не хотите, то и ладно, — заключил Крис со смехом.

— Подождите! — Лилиана положила руку на предплечье Криса и тут же отдернула руку, коснувшись татуировки, изображающей какое-то чудище.

Его губы сложились в насмешливую улыбку.

— Это не то, к чему вы привыкли, не правда ли?

Синие глаза засверкали гневом.

— Не могу понять, почему вы так упорно желаете оскорбить меня? И должна добавить: это не принесет ничего хорошего вашей карьере!

— Это что, угроза, Синеглазка? — тихо спросил Крис, присмирев в предчувствии подобного нежелательного финала.

— Это довольно глупо в сложившихся условиях, — согласилась она. — В конечном счете я в вашей власти в течение ближайших двадцати четырех часов. Кажется, осторожность лучшая половина доблести. Мир? — Она протянула Крису руку.

Большая рука мужчины накрыла ее изящную ручку. Какой же он огромный и какой сильный! — подумала девушка. Его ладонь и концы пальцев были шершавыми, словно он много работал руками. Возможно, Крис занимался физическим трудом в свободное время. Она о нем знала очень мало, можно сказать, почти ничего.

— Вы можете переодеться, пока я приготовлю нам что-нибудь поесть.

Лилиана юркнула в спальню и закрыла за собой дверь. Удивилась, как ей подходят купленные им джинсы, не говоря уже о теннисных туфлях. Но решила, что пойдет лучше босиком, пока не найдет пластырь для ранки на ноге. Натянула майку, на груди которой был изображен мертвый зайчик с предупреждающей надписью: «Дорога убивает!» — и направилась в кухню.

Крис пришел в смятение, увидев, как плотно обтянули новые джинсы ее бедра. А майка определенно представляла собой опасность. Девушка, очевидно, сняла лифчик, мягкие округлости ее грудей за хлопчатобумажной тканью заставили его задрожать от вожделения. Он нахмурил брови, увидев, что девица вышла босая. Вид пальцев ног, подогнутых на твердом деревянном полу, делал ее похожей на беззащитного ребенка. Но она была взрослой, зрелой женщиной. И он отреагировал на нее соответственно — как взрослый здоровый мужчина.

— Туфли не подошли? — спросил Крис севшим голосом, который удивил его самого. Он повернулся к плите, потому что даже плотная ткань джинсов не могла скрыть силу его желания.

— Я подумала, может быть, у вас найдется пластырь.

Несмотря на его смущение, она подняла голую ступню и поставила ее на стойку рядом с ним. Показала ранку на подошве.

— Видите?

Кто бы мог подумать, что лодыжка может так возбуждать желание! Крис уставился на ее ногу, онемев от восторга. Он еще не видел подобной красоты. Потом с трудом заставил себя вспомнить о картошке, которая у него жарилась на плите.

— Пластыря у меня нет. Когда поеду завтра в поселок, куплю.

— Полагаю, что мне придется до тех пор ходить босой. — Лилиана убрала ногу на пол, пошевелила пальцами: — Ощущение прекрасное, — призналась она. — Даже не могу вспомнить, когда в последний раз я ходила босиком! Нет, вспомнила!

К облегчению Криса, девушка прошла к кухонному столу и села. Он наклонился к печке и с преувеличенным вниманием принялся проверять, как жарятся бифштексы.

— Мне было шесть лет. Мать и отец взяли меня с собой на пляж. Мама была беременна Карлом, это мой младший брат, и мне тогда разрешили бегать взад и вперед по песку босой. Мне понравилось это.

— Это было давно? — отозвался Крис.

— Да, давно. Это было несколько последних беззаботных дней у моей семьи. В тот год отец начал заниматься политикой. А потом я уже подолгу его не видела.

Разговор об отце Лилианы напомнил Крису, кем она была, и почему ему следовало соблюдать дистанцию. Если ему повезет, то он выберется из этой ситуации не более чем с выговором. А если уступит своему желанию, нельзя будет даже сказать, какими могут оказаться последствия. Однако дьявольски трудно было помнить, как велико расстояние между ними, когда девушка удобно устроилась на кухонном столе, закинув руки за голову, отчего ее груди приподнялись и натянули майку до отказа. Ее правая голень была перекинута через левое колено. Поза была невероятно сексуальной!

Он опять стал проверять бифштексы.

— Эти почти готовы. Какие вы любите?

— Мне розовый!

Это слово вызвало в памяти различные вещи, о которых лейтенант Крис Финч предпочел бы не думать: губы, краснеющие щеки, соски грудей. Черт с ней, Финч, выбрось эту женщину из головы! Она недосягаема! Ты понял это?