Линда Ховард - Леди с Запада

Джейк крепко прижимал к себе Викторию. Она должна все время чувствовать, что он рядом с ней.

- Если у нас будет девочка, ты назовешь ее Селия?

Виктория покачала головой:

- Нет. Я не могу. Не сейчас. Прошло не меньше часа, прежде чем она смогла произнести еще несколько слов.

- Она была красивой, правда?

- Как ангел.

- Надо позаботиться о ее котенке.

Разгоралась заря. Роскошное буйство красок на небе вызвало у Виктории новый прилив тоски.

Селия всегда восхищалась такими восходами, и теперь, без нее, для Викторин они потеряли всю свою прелесть.

У Виктории не было черного платья, но это не имело значения. Здесь не Огаста. Траур был в ее сердце. Кое-как заколов волосы, она подошла к окну и выглянула вниз.

- Я хочу, чтобы эту лошадь уничтожили, - резко сказала она.

Джейк прекрасно знал, что такое жажда мести. Он знал, как она испепеляет, сжигает душу изнутри.

Положив руки ей на плечи, он посмотрел в глаза жене:

- Это просто глупое животное, Виктория. Мы предупреждали Селию много раз.

- Нет, это убийца. Он затоптал мексиканца после твоего отъезда. Ты не знал? Его надо пристрелить.

У Джейка были большие планы, связанные с Рубио. У Софи скоро будет от него жеребенок, он покрыл еще несколько кобыл. Джейк собирался использовать его и дальше, чтобы вывести собственную породу быстрых и сильных лошадей. Он скорбел вместе с женой, но смерть Рубио не вернет им Селии, а только нарушит все его замыслы. Со стороны Виктории было неразумно требовать этого, но сейчас нельзя было ожидать от нее чего-то другого.

Правда, если никто больше не захочет работать с жеребцом, придется его пристрелить, тогда у него не будет выбора, но пока он хотел подождать.

- Пока я не буду этого делать. Давай подождем, посмотрим. Я не говорю, что вообще не сделаю этого.

- Неужели этот дряной жеребец для тебя дороже Селии?

- Нет, конечно, нет, но чего мы добьемся, если пристрелим его?

- Чего? Да того хотя бы, что я не буду всякий раз, проходя мимо конюшни, думать о том, что он стоит там сытый и ухоженный, а моя сестра лежит в могиле.

***

Селию хоронили утром. Ярко светило солнце, и свежеструганные доски гроба казались золотистыми, почти такими же, как волосы девушки.

Глава 20

Все разошлись по комнатам ранним вечером. Ни у кого не было ни сил, ни настроения разговаривать. Эмма проводила взглядом поднимавшихся наверх Викторию и Джейка. Нежно обнимая жену за талию, он отворил дверь в спальню, и они ушли в свой мир, где не было места для третьего. Бен вежливо пожелал Эмме спокойной ночи и тоже направился к себе.

Эмма поднялась в спальню и принялась за вечерний ритуал. Она причесалась, помылась, переоделась в ночную рубашку, но не могла себя заставить лечь в постель. Усевшись на стул и положив руки на колени, она предалась своим грустным, размышлениям.

Смерть приходила так внезапно и была окончательна и бесповоротна. Она унесла невинное, только что родившееся дитя, никем не любимую, падшую женщину и очаровательную девушку, ясную как солнце. Чего же еще ждать от жизни? Разве можно быть уверенной, что у тебя в запасе есть время? Ребенок появляется на свет, и каждый следующий день его жизни несет с собой опасность, опасность смерти. Люди могут спрятаться от жизни, но от смерти не уйти никому.

Селия прожила короткую, но радостную жизнь. Она принимала только ее красоту, отворачиваясь от уродливых и неприглядных сторон, и все-таки смерть настигла ее.

Никто не застрахован от этого. Можно планировать будущее, прилагать массу усилий для достижения цели, но все может прерваться в любой момент.

У Виктории был муж, она скоро станет матерью. Селия узнала, что такое любовь, а Эмма? Почему она отвернулась от того, что было предложено ей? Да, у нее было на это множество причин, одна важнее другой. Возможно, не такой любви ей хотелось. Ну и что из того? Девушка представила себе, что бы случилось с ней, если бы погиб Бен, и слезы навернулись на глаза. Возможно, он никогда не сможет разделить ее чувства, но от этого они не станут слабее. Он позвал ее однажды, а она отказала ему. И вот уже несколько месяцев он не подходил к ней, оставив ее один на один со своими неосуществимыми желаниями.

Эмма встала и задула лампу. Довольно. Можно просидеть так всю ночь, и что толку? Нужно поспать хотя бы немного. Но пустая холодная постель показалась девушке такой непривлекательной, что она не могла заставить себя лечь. Ей и без этого было холодно и одиноко.

Она вышла из спальни и, не останавливаясь, не давая себе времени на размышления, отворила дверь в комнату Бена.

Услышав шум шагов, он вскочил и взвел курок пистолета, который всегда был у него под рукой. Эмма в страхе замерла, увидев направленное на нее дуло.

- Никогда больше так не делай, - Бен сначала поднял его к потолку, а потом осторожно перевел курок в прежнее положение.

- Не буду, - заверила она его.

Он был без рубашки, с влажными после мытья Волосами. Эмму поразили его широкие и мускулистые плечи, и она почувствовала, - как подгибаются ее колени.

- Чего ты хочешь?

- Я хочу, - девушка замолчала, с трудом переводя дыхание и вцепившись руками в дверную раму, - Бен я...

Он смотрел на нее, не пытаясь помочь.

- Бен, я хочу, чтобы ты обнял меня, - прошептала Эмма, протягивая к нему руки. - Не оставляй меня одну. Господи, я не хочу умереть, так и не узнав, что это такое.

Бен вздохнул и сжал ее мягкую и нежную ладонь в своей большой и грубой. Он уже перестал надеяться, перестал ждать, хотя по-прежнему мечтал о ней. Он перестал настаивать на своем вовсе не потому, что больше не хотел ее, нет. Просто он понял, что она стоит намного дороже. Он по-прежнему чувствовал отвращение к супружеской жизни, то есть к тому, Что нужно Эмме.

Но все это абсолютно ничего не значило теперь, когда она пришла к нему в спальню сама, в одной ночной рубашке и просила обнять ее. Желание уже овладело им, оно пульсировало в его теле.

- Ты понимаешь, что, если я обниму тебя, этим дело не кончится? Девочка, я не могу быть рядом с тобой и не взять тебя.

- Да, понимаю, - она не отводила взгляда, но губы ее дрожали. - Я тоже хочу этого.

Бен втащил ее в комнату и запер за собой дверь. Он распустил волосы Эммы и расправил их по плечам, положил ее руки себе на плечи и крепко поцеловал в губы. Веки ее сомкнулись, и она прижалась к нему, согреваясь и обретая покой. Самый решительный шаг был сделан. Теперь все встанет на свои места.

Бен поднял край ночной рубашки и стянул ее с Эммы, Девушка сделала робкое движение, чтобы заслониться, но потом опустила руки. Он смотрел на ее нежную кожу, тонкую стройную фигуру и чувствовал себя огромным и неуклюжим. Он боялся напугать ее своим порывом или нечаянно причинить ей боль. Положив свою загорелую ладонь на ее алебастровую грудь, он поразился контрасту между ними. Нагнувшись, он прильнул губами к ее соску.