Джеки Коллинз - Мир полон разведенных женщин

— Хочешь погулять? — поинтересовалась Маффин.

Она посмотрела на полку возле телефона, чтобы проверить, не оставил ли Джон какой-нибудь записки для нее. Он еще спал, когда она уходила утром. «Тереза», 9 часов, — нацарапал он, — приведи себя в порядок. Нужно решить вопрос о контракте на фотографии для календаря».

Маффин с отвращением поморщилась. Она ненавидела деловые обеды, на которые ее водил Джон.

— Мы вынуждены бывать на них, — терпеливо объяснял он. — Важно, чтобы тебя знали лично. Не нужно беспокоиться из-за того, что они пожирают тебя глазами. Все равно увидят на снимках.

— На фотографиях все по-другому, — упорствовала Маффин.

— Ну ладно, забудь об этом. Выбирай: или оставаться примитивной моделью с хорошей задницей, или быть личностью, звездой.

Маффин была вынуждена согласиться с ним. Сейчас она получала такие деньги, о которых еще год назад и мечтать не могла. Джон взял все в свои руки. У них был общий счет, и все деньги находились на этом счету.

Очень важно заполучить снимки для этого календаря. Компания «Шуман электроникс» каждый год выпускала потрясающий календарь с двенадцатью девушками. Джон решил заменить их всех на одну Маффин. Каждый месяц — отдельный снимок ее обнаженной фигуры.

С контрактом уже все почти улажено, но Клаус Шуман приехал в Лондон и хотел встретиться с Маффин, прежде чем подписать документ.

— Забудь о прогулке, собачка, — вздохнула Маффин. — Мама должна хорошо подготовиться.

Джон Клептон приехал в «Терезу» к восьми часам. Высокий, худой, двадцати шести лет от роду, с длинными, давно не мытыми светлыми волосами и удивительно невинным взглядом, он обладал даром общения с людьми. За внешней простотой скрывался точный расчет.

Клаус Шуман ждал в баре. Средних лет немец, в блестящем синем костюме, выглядел весьма респектабельно.

— Здравствуйте, — приветствовал его Джон. — Я опоздал на пять минут, извините. Что вы пьете?

Клаус пил водку с горьким лимонадом. Джон заказал себе ром с кока-колой.

— Маффин немножко запаздывает, — объяснил Джон, хотя сам велел ей явиться к девяти: он хотел побыть наедине с Шуманом. — А пока, может быть, взглянете на это?

Джон подал Клаусу кожаный альбом с фотографиями Маффин.

Вот обнаженная Маффин перекинула ногу за ногу.

На следующем снимке она снята сзади, тоже нагая.

Маффин на пляже, в машине, на лодке, абсолютно голая.

Маффин в шляпе, кроме шляпы, на Маффин ничего нет.

Маффин только в черных колготках.

Маффин и белые ботфорты.

— Очаровашка! — со смаком сказал Клаус.

— Это точно, — согласился Джон. — Она всегда выглядит цветущей и нравится даже женщинам. В ней нет ничего грубого, а это самое важное.

Клаус кивнул в знак согласия и продолжал рассматривать снимки.

— К завтрашнему дню нужно решить все окончательно, — не давая Клаусу опомниться, говорил Джон. — У нее много заказчиков, так что необходимо оповестить их.

— Конечно, конечно. Я знаю, что вы обговорили детали с нашими представителями, но поскольку я оказался в городе, то хотел познакомиться и с вами, и с ней. Однако я уверен, что мы все решим положительно. — Он взял в руки фотографию Маффин в белых ботфортах. — Такая приятная девушка…

«Да, очаровательный маленький волчонок, — думал Джон. — Если бы не я, она бы уже пропала».

Он вспомнил, как они встретились.

Это произошло на катке. Джон как раз снимал серию фотографий «Лондонские птички», когда полненькая, с прыщиками на лице, улыбчивая Маффин появилась на льду. На ней был оранжевый свитер. Джон сразу заметил классную грудь и сделал несколько фотографий. Они хорошо получились, и он привез ее в Брайтон, чтобы снять в бикини.

Она только-только закончила школу и занималась на курсах машинописи.

— Такая птичка, как ты, не должна пропадать за столом, — сказал он. — Пустая трата времени.

Маффин приехала к нему в студию, и он предложил ей сниматься голой, потому что за это хорошо платят.

— Мои родители будут в ярости, — захохотала она и моментально разделась. Он отснял пять пленок, а потом они оказались на полу и занялись любовью.

— Для маленькой девочки из Уимблдона ты довольно опытна, — сказал он.

— У меня было пятеро ребят, — гордо заявила она. — Один парень в год с тех пор, как мне исполнилось двенадцать.

Через два месяца Джон оставил жену, а Маффин потеряла несколько килограммов веса и свои прыщики.

Еще через шесть месяцев появились неплохие деньги за фотографии обнаженной Маффин, и она переехала к Джону.

Они хорошо понимали друг друга. С самого начала Джон предупредил ее:

— Послушай, ты молода, мы оба можем добиться многого, поэтому давай не портить наши шансы.

— Да и ты не стар, — заметила Маффин.

— Я знаю, — согласился Джон, — но у меня жена и двое детей. Это непросто. Давай решим: если кому-нибудь из нас захочется переспать с кем-то другим — пусть так и будет. Но будем придерживаться правила: не спать два раза с одним и тем же. Ясно?

Маффин кивнула.

— Обо всем друг другу рассказывать, хорошо?

Маффин согласилась. Ей это правило понравилось.

К счастью, оно сработало. За два года, которые они прожили вместе, Маффин переспала с тремя мужчинами, по разу с каждым, и обо всем рассказала Джону.

В свою очередь, он тоже поделился впечатлениями о трех девушках, хотя на самом деле переспал лишь с одной. Пришлось соврать, чтобы Маффин не воображала себе, что он слишком предан ей.

— А вон и наша юная леди, — заметил Клаус.

Джон посмотрел, как она входила: молодая, улыбающаяся, притягивающая всеобщее внимание.

Сейчас Маффин совсем не походила на пухленькую, прыщавую девочку с катка.

Клео вернулась домой, сложила вещи, приняла ванну, переоделась и к четырем часам приехала на работу.

Ей передали, что Майк просил перезвонить ему, кроме того, дважды пыталась пробиться Джинни. Клео решила никому из них не отвечать. Она проверила, все ли готово к отъезду, и сделала несколько деловых звонков.

В пять часов пришел посыльный от Рассела Хейза и пригласил ее в кабинет.

Рассел был владельцем и главным редактором журнала «Имидж», который и посылал Клео в командировку в Европу.

У нервного, худого Хейза была дурная привычка грызть ногти. Он носил розовые рубашки и мятые итальянские костюмы. Пережив трех жен, Рассел обзавелся целой стаей подружек, которые приходили к нему прямо в кабинет.

— Привет, Расс, — сказала Клео. У нее было очень скверное настроение. — Что нового?

— Хотел узнать, какие у тебя проблемы.

— Все в норме. Я собралась и готова к отъезду. Кстати, у меня чемодан с собой. Может быть, стоит улететь сегодня?

Рассел постучал по столу серебряным карандашом.