Юрий Лугин - Отведи всему начало

Через два дня они репетировали в школе.

Галя дежурила по классу и назначила Виктору встречу в кабинете истории на четыре часа. Впрочем, полноценной репетиции не получилось. Во-первых, они были не одни, а Луна (прозвище, под которым за круглое лицо Виктор закодировал в мыслях Галину соседку по парте Ленку Волынцеву) подчеркнуто вела себя так, будто присутствовала на любовном свидании. Во-вторых, Галина сразу взяла на себя диктаторские полномочия, нисколько не считаясь с мнением партнера.

– Ты ничего не понимаешь! – возмущалась она. – Покажи сущность Свидригайлова, вот и все, что от тебя требуется. Это так просто, что я поражаюсь твоей тупости!

Услышать про себя, как про тупого – причем не в виде оскорбления, а в качестве якобы простой констатации факта, Виктору было в диковину. Поэтому и отреагировал он на услышанное довольно сдержанно:

– А в чем его сущность, по-твоему?

– Способен на любую мерзость – это раз! Мотивы его поведения по отношению к Дуне абсолютно прозрачны – это два! Ему ни за что не стыдно, – это три! Вот и играй похабника: нахмуренными бровями, сладострастным потиранием рук, интонацией…

Луна, намывая доску, язвительно заметила:

– Не придирайся, Галька! Он правильно все делает. Ты только приглядись, как у него нижняя губа оттопырилась – никакого сладострастного потирания ручонок не надо!

Виктор, для которого в эмоциональном плане намек Луны очень интересно наложился на недавнее высказывание Калининой про тупость некоторых присутствующих, внутренне вскипев, улыбнулся:

– Ой, беда, беда! Неужели заметно? Храни нас, Господь, от умных… – «умных» он выделил особо, – подруг наших возлюбленных, а от прочего мы как-нибудь и сами убережемся!

Галя поморщилась, среагировав на его слова как на очередную пошлость из разряда вполне от него ожидаемых, но Луна вдруг замерла, медленно повернулась…

– Да ну его! – Галя с досадой махнула рукой. – Тормозит на каждой реплике! Знала бы, век бы не связывалась!

Виктор оперся рукой на парту, ощутив чьи-то ледяные пальцы на своем сердце. Ее слова били насмерть еще и потому, что он не мог ей ответить, как ответил бы (а он знал, чем ответить) любой другой на ее месте.

– Что же ты тогда Лёшеньке своему не предложила сценку подготовить? – проговорилась Луна, то ли забыв о присутствии Виктора, то ли нисколько с его присутствием не считаясь, то ли в расчете, что он должен обязательно ее услышать.

– Значит, есть на то причина! – обрубила подругу Галя, взглядом намекая не распространяться на эту тему.

До Луны словно бы дошло не сразу.

– А-а… Ты все ему простить не можешь, как он на дне рождения Таньки Зиминой… – сказала она и, не договаривая, многозначительно посмотрела на Виктора.

Виктор все понял. Он предполагал нечто подобное и даже не удивился, загоняя на потом пронзившую его ревность. Ревность его еще достанет, но не сейчас. Не сейчас… Только бы не сейчас!

– Девушки, – проговорил он нараспев. – Вы о своем, о девичьем после пошепчетесь, лады? Или мне, как вызвавшему всеобщее разочарование, таки уйти?

– Да нет, Витька, репетиция – дело святое, – Луна с доской закончила и попрощалась: – Не буду вам мешать. А ты, Галька, к Торопову не придирайся: из него Свидригайлов классный выйдет. Пока!

Галя вздохнула…

– Давай ещё раз отсюда: «Оставьте меня! – проговорила она в отчаянии, – Клянусь, я опять выстрелю… Я… убью!»

– Так, значит, выстрелишь, зверок хорошенький?! – отозвался Виктор, не заглядывая в текст.

Галя в сердцах хлопнула раскрытой книгой о парту.

– Почему ты постоянно повторяешь эти слова? У Достоевского… – она процитировала: – «…Знаю, что выстрелишь, зверок хорошенький. Ну, и стреляй!»

Виктор пожал плечами:

– Сам не пойму… Привязалось. Хорошо, давай по тексту…

Не без накладок и споров, не удовлетворенные тем, что получалось – а вернее, тем, что не получалось, – дошли до финальной сцены.

– «Бросила!» – прочитал Виктор и замер.

– Ну?! – Галя вышла в проход к доске. – Чего стоим, кого ждем?

Виктор, оставаясь на месте, словно бы оправдываясь, вслух прочитал: «Он подошел к Дуне и тихо обнял ее рукой за талию. Она не сопротивлялась, но вся трепеща как лист, смотрела на него умоляющими глазами. Он было хотел что-то сказать, но только губы его кривились, а выговорить он не мог».

– И в чем проблема?

Виктор – вылитый Свидригайлов! – начал медленно надвигаться на нее, зажмурившись, вытянув вперед руки…

С резким скрипом открылась дверь.

– Что здесь происходит?!

Виктор шарахнулся в сторону. Галя рассмеялась.

– Не подумайте плохого, Екатерина Васильевна! Мы сценку репетируем!

– Да? – Великая Екатерина поправила очки. – Как бы вам не дорепетироваться, молодые люди. Шли бы домой, поздно уже! – и величаво, не закрывая дверей, удалилась.

– Вляпались! Представляешь, Витька, что ей могло прийти в голову?

– Ничего другого в ее голову не могло прийти, кроме того, что пришло, – Виктор торопливо вытер ладонью вспотевший лоб. – И, согласись, у нее есть основания беспокоиться, не станет ли наша образцово-показательная школа рассадником разврата.

– А разве есть?

– Ты, естественно, вне подозрений, а за себя не поручусь. Боюсь, слишком глубоко в образ вошел. Конкретно по системе Станиславского: «я в предполагаемых обстоятельствах», – блеснул эрудицией Виктор.

Галя улыбнулась, но сказала совершенно серьезно:

– Увы, репетицию придется считать законченной. Как-нибудь на сцене разберемся. Заранее такое репетировать действительно не стоит… Проводишь меня?

Бархатно-фиолетовая уральская ночь с редким кружением в воздухе мохнатых снежинок настраивала на лирический лад.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ю.Визбор, «Рассказ женщины»