Елена Матеуш - Не остановишь силой дождь. Экзамен

В этот раз он при нашем появлении не только встал из-за массивного стола, но даже сделал шаг в нашу сторону. Впрочем, скорее всего это проявление вежливости относилось не ко мне, а к Каролю. Это подтвердили и первые слова, обращённые к нам.

– Дор Ралзивинг, рад знакомству, – слова были любезны, но тон холоден.

– Дор Шимонт, благодарю, что согласились принять меня.

– Глупо отказывать во встрече главе такого клана, как ваш. Прошу, присаживайтесь, – дор Шимонт указал на диван, стоящий напротив стола, но не вернулся за него, а развернул стоящее рядом кресло и сел рядом с нами. Мы вдвоём сели на диван рядом и Кароль демонстративно взял меня за руку.

Шима молча рассматривал нас, ожидая, пока заговорит Кароль.

– Я попросил о встрече, так как хочу обсудить дела дариты Кридис. Я узнал о её проблеме слишком поздно, чтобы помочь.

– Действительно, слишком поздно, – многозначительно подтвердил Шима. – Я решил её проблему, и она должна расплатиться. Это не обсуждается.

– Разумеется, дор Шимонт. Я и не собираюсь оспаривать или обсуждать принесённую девушкой клятву. Она также не собирается отказываться от обещания служить вам. Но вот условия службы – это повод для разговора.

– Вы так считаете?

– Да, я так считаю.

Шима смотрел на Кароля с холодным любопытством. Его змеиный взгляд леденил, хоть и был обращён на моего спутника. Они оба совершенно не замечали меня, сосредоточившись друг на друге. Кароль расслаблено откинулся на спинку дивана. На губах его замерла любезная полуулыбка. Поза Шимы, сидевшего напротив нас, тоже выглядела свободной, а лицо спокойным. Но между мужчинами воздух словно сгустился от напряжения. Я ощущала это и боялась пошевелиться.

– Дарита Кридис – незамужняя девица, и переселение её в ваш дом погубит её репутацию.

– А её работа на меня не погубит?

– В свете многие совершают сомнительные поступки, но если есть возможность и необходимость, то все закрывают на это глаза. Переезд дариты в ваш дом скомпрометирует девушку слишком явно.

– Почему вас это волнует? И почему это должно волновать меня?

– Его Величество король Анджей лично высказал пожелание чаще видеть при дворе дариту Кридис в моём обществе. Пожелание монарха – это не то, что Ралзивинги могут сейчас игнорировать. Кассандра личность публичная и любое изменение в её жизни привлечёт внимание журналистов, будет обсуждаться во многих домах Баории. Ваше имя также появится на страницах прессы. Возможно, вы не против такой славы, но мне подобные слухи вокруг девушки, чьё имя всё ещё часто журналисты связывают с моим, совершенно ни к чему. Поэтому я готов попросить, чтобы служба вам дариты Кридис проходила без переезда под вашу крышу. Тем более, что служба Видящей – это не работа телохранителя, которая требует постоянного присутствия рядом с объектом. Или вам нужно, чтобы Кассандра всегда была под рукой по какой-то другой причине?

Кароль неприятно усмехнулся, а я почувствовала себя грязной от такого намёка. До сих пор я не думала о такой опасности. Шима ни разу во время наших немногочисленных встреч не проявлял ко мне мужского интереса. Но что если?

Шима молчал, глядя на Кароля. Тот, похоже не осознавая, крепко, до боли, сжал мою руку. Я посмотрела на Кароля. Он улыбался сжатыми губами, но любезная улыбка совершенно не сочеталась со злой и яркой синевой глаз.

– Не сломайте девушке пальцы, – насмешливо сказал Шима.

Кароль тихо пробормотал:

– Извини, Кэсси, – и ослабил хватку.

– Переезд дариты Кридис – это не пустая прихоть и связан с её службой в качестве Видящей, – снизошёл до пояснений дор Шимонт. – По словам Асиль случается, что Кассандра впадает в подобие транса совершенно внезапно и потом ничего не помнит о своём видении. Одно из таких видение спасло Асиль от крупных неприятностей, а возможно даже смерти. Как понимаете, упустить такое не с моих интересах.

Кароль понимающе кивнул, принимая довод Шимонта.

– Кэсси, а такое случалось с тобой на работе или на занятиях в Академии? – неожиданно обратился ко мне Радзивинг.

– Нет. При посторонних никогда. Во всяком случае так, чтобы я это не осознавала и не контролировала. В том смысле, что не говорила вслух.

– Похоже, что хотя ты не можешь по собственной воле вызывать видения, но всё же в какой-то мере контролируешь их. Не позволяешь им завладеть тобой в неподходящий момент, – с интересом сказал Кароль.

– Похоже, что так.

– Это любопытно, но мне-то что? – перебил нас Шима.

– Это значит, что ни на работе в «Жасмингарде», ни в Академии на занятиях с даритой не случится ничего такого, что требовало бы не спускать с неё глаз. И это касается второго условия её службы вам. Это, как я понимаю, не обговаривалось, но подразумевалось. Её переезд в ваш дом значил, что ей придётся оставить учёбу и прохождение мастерата прервётся. Это стало бы ошибкой, которая повредит не только Кэсси, но и вам.

– Как же?

– Дар Кэсси проснулся недавно. Он только развивается. Она им пока не владеет и не знает всех своих возможностей. Продолжение учёбы в магической Академии сейчас ей особенно необходимо. Её обучение и вам будет на пользу.

– Что скажешь, Фрэкки?

Маг вздрогнул от неожиданности и торопливо ответил на вопрос Шимы:

– Радзивинг прав в том смысле, что пробудившийся дар требует шлифовки и обучения. Ходить в Академию и тамошнюю библиотеку дарите пойдёт на пользу.

– Вот как. Что же, тогда я готов обсудить с тобой, Радзивинг, условия службы дариты Кридис.

Кароль отпустил мою руку и сказал:

– Думаю, Кэсси нет нужды слушать наши разговоры. Ты только заскучаешь, милая.

Вряд ли бы я заскучала при осуждении собственной судьбы, но спорить не стала. Если Кароль не хочет говорить при мне, значит так тому и быть.

– Фрэкки, проводи девушку в Розовую гостиную к Асиль, – отдал команду Шима. – Пусть подруги поболтают.

Мы с Фрэкки послушно поднялись и вышли из кабинета. Отойдя от него на пару шагов, Фрэкки крикнул:

– Жук! Жук! – и когда увидел, что по лестнице поднимается к нам седой крепыш, играющий здесь роль дворецкого, сказал ему, – Проводи барышню к Асиль.

Передав меня с рук на руки, Фрэкки вернулся назад, а мы отправились в глубины особняка. Было не по себе, но я ведь собиралась здесь жить, так что волноваться глупо. Здесь никто не должен причинить мне вред без разрешения дора Шимонта. А он не разрешит.

Так я уговаривала себя, пока не увидела Асиль. Она сидела в кресле возле яркой лампы и что-то вышивала. Увидев меня, вздрогнула и уколола палец. Ойкнула и сунула его в рот, чтобы слизнуть выступившую капельку крови.

Дворецкий, считая свой долг выполненным, молча оставил нас, и тишина повисла в комнате.