Михаил Фостиков - Дневники казачьих офицеров

Около часа ночи на 1 ноября большевистскими сторонниками были взорваны артиллерийские склады на окраине Феодосии и в селе Владимировка. Прибывшие на пароходы последними офицеры и казаки (100 человек) рассказывали, что на пристани очень многие из малодушных покончили жизнь самоубийством, многие ушли в горы, а большинство, сняв погоны, разошлись по городу и окрестностям.

До отхода пароходов из залива в районе Феодосии еще не было строевых частей красных.

На себя, нравственно, я не могу взять вину и ответственность за происшедшую при погрузке катастрофу в Феодосии. В этом повинен был, во-первых, генерал Абрамов, задержавший в Керчи два парохода, предназначенные мне для эвакуации, которой я командовал. Но и на эти пароходы, даже в случае их прихода, было абсолютно невозможно вместить всех оставленных. В Керчи тоже были брошены на берегу люди, а кубанцам из частей генералов Цыганка и Дейнеги не всем удалось погрузиться, и один полк добрался до Константинополя на буксирной барже, из которой весь путь выкачивали воду. Партия терцев (30–40 человек), прибывших в Феодосию 31 октября, была тоже подобрана с берега на «Дон».

Наши пароходы вышли в открытое море с большим креном. По собранным сведениям, «Владимир», вместо своего максимума в пять тысяч человек, взял десять с половиной тысяч, а «Дон», вместо трех тысяч, семь с половиной тысяч человек. «Аскольд», вместо одной тысячи, взял три тысячи и баржу с людьми.

Своего будущего никто не знал, единственной целью каждого было попасть на пароход, на будущее смотрели как-то безразлично. Погружаясь на пароходы, никто не думал о еде, и только в море, придя в себя и выспавшись, почувствовали голод. Его отчасти утоляли из запасов консервов и других продуктов, взятых в минимуме по моему распоряжению из феодосийских складов; воды на все время пути до Константинополя не хватило.

Так закончилась наша драма — эпопея борьбы белых частей и кубанского казачества против врага — коммунистов, которые поработили нашу Родину. Эта мысль все время угнетала меня позже, все время моего пребывания за границей. Томило меня и сознание, что масса участников Белого движения, казачьих единиц других составов, беженцев с детьми, остались на милость и немилость врагу на берегах Крыма. Немыслимо было всех подобрать, эвакуировалось из Крыма около 150 тысяч человек (что, конечно, немалое количество), но из этого числа с фронта эвакуировано не больше 40 тысяч человек, которые, по существу, и дрались в Крыму за спасение и убережение России.

Гор. Вранье, 1921 г.

1-й Хоперский Ея Императорского Высочества Великой Княгини Анастасии Михайловны [91] Е. И. В. Великая Княгиня Анастасия Михайловна — дочь генерал-фельдмаршала и наместника на Кавказе, Великого Князя Михаила Николаевича, брата Императора Александра II. Шефство 1-му Хоперскому полку ККВ было даровано 12 января 1879 г. полк ККВ до 1913 года входил в состав Кавказской кавалерийской дивизии, а в последние месяцы того же года был переведен в состав 1-й Кавказской казачьей дивизии и лагерный сбор в 1914 году проходил в Сарыкамыше и его окрестностях.

Откомандирование полка из Кавказской кавалерийской дивизии окончательно не было узаконено, а потому, при объявлении войны в 1914 году, 1-й Хоперский полк вновь был введен в ее состав и в спешном порядке вызван на Западный фронт.

Из Сарыкамыша полк прибыл в Кутаис на место своей постоянной стоянки, где был погружен в вагоны и по железной дороге прибыл в Варшаву. Выгрузились из вагонов, один день дневка, и походным порядком двинулись на город Лодзь. Здесь снова погрузились в вагоны и перевезены в небольшой городок Серадзь. В этом районе находились драгунские полки [92] Драгунские полки: 16-й Тверской Е. И. В. Наследника Цесаревича, 17-й Нижегородский Его Величества и 18-й Северский Короля Датского Христиана IX. Кавказской кавалерийской дивизии.

1-й Хоперский полк выгрузился из вагонов и расположился биваком в поле южнее городка. Того же дня получили район боевых действий в направлении немецкого города Конин, расположенного над русской границей. В нем находились германские войска, какими силами — точно определено не было. Наши разъезды почти ежедневно имели встречи с разъездами противника. Вначале они держались очень нагло, но после нескольких стычек с нашими разъездами наглость их исчезла.

Опишу один случай встречи наших разъездов с полуэскадроном немецких черных гусар. [93] Черные гусары или «Гусары Смерти» — 2-й Лейб-Гусарский Королевы Виктории Прусской полк, старшинство с 9 августа 1741 г., носил на шапках изображение «мертвой головы». Входил в бригаду (вместе с 1-м Лейб-Гусарским полком) 17-го корпуса 8-й армии германских вооруженных сил. Ранним утром два разъезда, один офицерский, а другой урядничий, как и всегда, были высланы в направлении города Конин. По выполнении своих задач они возвращались по разным дорогам. Пройдя более половины пути, оба разъезда встретились на перекрестке дорог и остановились, чтобы обменяться сведениями.

В это время казаки увидели со стороны расположения наших частей на рысях двигающуюся кавалерию. Развернув фронт, она перешла в галоп и пошла на стоявшие наши взводы в атаку. Казаки даже смеялись, что «драгуны, мол, сошли с ума и идут на нас в атаку». Когда кавалерия подошла ближе и уже были видны флажки на пиках, стало ясно, что на них в атаку идут немцы. Офицер подал команду «слушать его» и приказал стать реже, повернуться лицом к противнику, приготовить шашки; когда немцы будут брать кювет, наполненый водой, только тогда с гиком и криками «ура!» рубить неприятеля. Немцы во всю прыть подошли к стоявшим взводам, но не все их лошади взяли кювет, а некоторые свалились в воду, в тот же момент все были окружены казаками. Двое были убиты насмерть — пронизаны шашками, семь немцев ранены, и весь полуэскадрон немецких черных гусар с раненым офицером был взят в плен.

Из полусотни два казака были ранены. Убитых немцев передали полякам для погребения, всех раненых перевязали, и наша полусотня с плененным полуэскадроном возвратилась на бивак. Во время движения к стоянке полка раненый немецкий офицер говорил нашему офицеру, что он поражен хладнокровностью наших солдат, что они так мирно стояли, ожидая, когда на них несся полуэскадрон, и тут же добавил, что на Западном фронте они одним своим эскадроном гоняли полки французской кавалерии. Наш офицер ответил, что «на западе вы гоняли французов, а мы кубанские казаки Русской Императорской армии». Немец сказал, что они слышали о русских казаках.