Алексей Исаев - 22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

В этой ситуации в уличных боях был использован проверенный еще в развалинах Сталинграда опыт боевого применения штурмовых групп: стрелковой роте придавались 2-3 танка, самоходное орудие, саперное подразделение, связисты и артиллерия. Впрочем, при штурме Берлина нередко возникали случаи, когда пехотинцам приходилось рассчитывать только на собственные силы. Командир штурмовой группы пехотинец М. Бондарь вспоминал: «Мы начали продвигаться по правой стороне Биркенштрассе <���…> Вскоре попали под огонь просочившейся в наш тыл диверсионно-разведывательной группы противника, которая обстреляла нас из дома, превратив его в узел сопротивления. Группа залегла среди развалин. В разведку был послан Казанцев, который знал немецкий. Через полчаса он доложил, что до двадцати гитлеровцев с двумя пулеметами и фаустпатронами засели там и держат под огнем всю улицу, но к дому есть скрытый подход слева. Под прикрытием огня сковывающей группы мы выскочили на тротуар, ползком преодолели улицу и вышли в переулок. Из него скрытно подошли к дому, забросали гитлеровцев гранатами и с криком «ура» атаковали их. Короткая схватка закончилась нашей победой, засевшие в доме фашисты были уничтожены».

Ла-7 – советский истребитель, разработанный конструкторским бюро С.А. Лавочкина в конце 1943 г. как дальнейшее развитие самолета Ла-5ФН. Первые полки Ла-7 появились на фронте в сентябре 1944 г. На самолете был установлен металлический ланжерон крыла вместо деревянного, что сразу дало экономию в весе на 80 кг. Дополнительные щитки шасси полностью закрывали колеса в убранном положении, была проведена полная внутренняя герметизация фюзеляжа. Даже на номинальном режиме мотора Ла-7 развивал более высокую скорость, чем новейший FW-190D9, а если его пилот включал форсаж, то на высотах до 2 тысяч метров немецкий летчик не имел против советского истребителя никаких шансов. Появление Ла-7 изменило тактику боевого применения истребителей в ВВС Красной Армии. У группы, которой ставилась задача сковать боем истребители противника, отпала необходимость находиться с большим превышением над ударной группой, так как Ла-7 мог быстро набрать высоту и занять выгодную позицию. Во всех случаях при обнаружении самолетов Люфтваффе, независимо от их числа, Ла-7 немедленно принимали бой. В первую очередь эти истребители передавались на вооружение частей, действовавших в составе 3-го Белорусского и 2-го Прибалтийского фронтов, которые встретились с упорным сопротивлением немецких войск в Восточной Пруссии, Литве и Польше. В воздухе советским летчикам противостояло одно из лучших истребительных соединений Люфтваффе – эскадра JG-54 «Grünherz» («Зеленое сердце»). До конца войны на этих самолетах сражались дважды Герои Советского Союза Н.М. Скоморохов, сбивший лично 46 и в группе еще 8 вражеских самолетов, К.А. Евстигнеев, на счету которого 53 самолета противника. В агусте 1944 г. на Ла-7 пересел самый результативный ас антигитлеровской коалиции И.Н. Кожедуб. Он сбил на нем 17 вражеских самолетов и закончил войну под Берлином. В 1945 г. Кожедуб, защищаясь, «завалил» два истребителя P-51 «Мустанг» ВВС США, которые атаковали Ла-7, приняв его за немецкий самолет. Всего было выпущено более 5700 истребителей этой модели.

Тактико-технические характеристики: двигатель – М-82ФН -1850 л.с, макс. скорость у земли – 597 км/ч, макс. скорость на высоте 6500 м – 680 км/ч, дальность полета – 635 км, практический потолок – 10 750 м, скороподъемность – 1083 м/мин, длина – 8,6 м, размах крыла – 9,8 м, площадь крыла – 17,5 м 2, масса – пустой -2605 кг, снаряженный – 3265 кг, максимальная взлетная масса -3410 кг, вооружение – 3×20-мм Б-20.

«На Берлин!» Установка реактивных минометов 1-го Украинского фронта на шасси «Студебеккер» на марше. Апрель 1945 г.

БМ-31-12 – модификация знаменитой реактивной установки «катюша» БМ-13, по аналогии получившая название «андрюша». Установка вела огонь снарядами калибра 310 мм (в отличие от 132-мм снарядов «катюши»), запускавшимися с 12 направляющих сотового типа (2 яруса по 6 ячеек в каждом). Система устанавливалась на шасси американского грузовика «Студебекер» US6, поставлявшегося в СССР по ленд-лизу. Всего за время Великой Отечественной войны в войска поступило 1800 единиц БМ-31-12 (БМ-13 и БМ-13Н было произведено в разы больше – около 30 тысяч), из них 100 были потеряны в боях.

Немецкие самоходно-артиллерийские установки «Веспе» и «Хуммель» (на заднем плане), уничтоженные войсками 1-го Белорусского фронта на территории Земли Бранденбург. 1945 г. «Хуммель» оличается переделанной передней частью надстройки и местом механика-водителя для того, чтобы обеспечить ему и радисту больший простор. Такие изменения на «Хуммелях» производились в начале 1944 г.

Баррикада специальной постройки на подступах к Берлину. Апрель 1945 г. В случае прорыва советских танков сооружения из бревен и земли в верхней части баррикады подрывом специальных зарядов опрокидывались вниз и перегораживали проезд

Одной из типовых технологий штурма зданий была следующая. После артиллерийской подготовки, поднимавшей кирпичную пыль и дым, штурмовая группа прорывалась в здание и закреплялась в нем. Обосновавшись в штурмуемом доме, передовая группа проводила задымление улицы и порыв под прикрытием дымовой завесы основных сил подразделения. Накопление в штурмуемом объекте крупных сил позволяло очистить его от противника. В некоторых случаях баррикады разбивались огнем артиллерии, но достаточно часто приходилось их подрывать.

Продвигаясь вперед, пехота штурмовых групп использовала подвалы, проходные дворы и проломы в стенах. Баррикады, завалы и другие препятствия просто обходились. После прохода пехоты расчистку производили саперы. Берлинское метро и канализация для продвижения частей Красной Армии почти не использовались, поскольку у советских бойцов не было точного плана этих сооружений. Кроме того, большинство из наружных выходов метро было завалено обломками зданий, а все тоннели заполнены скрывающимися от обстрела берлинцами и частично залиты водой. Продвижению штурмовых групп мешала многоярусность немецкой обороны: защитники столицы Третьего рейха рассредоточивались по разным этажам зданий. Однако иной раз советским пехотинцам удавалось использовать особенности берлинской обороны против самих же немцев. П. Винник вспоминал: «Надо было освободить центральную улицу <���…> Немцы дали населению команды – не закрывать квартиры. Мы этим воспользовались. Вдвоем с бойцом мы прошли в указанный командиром дом. Во дворе стояли походные кухни, лежали ящики с минами, – и немцы там сидели. Буквально через 40-50 минут я остался один, а напарник вернулся и привел туда всю роту. Мы спустились на третий этаж, открыли окна и забросали немцев гранатами. От них месиво осталось, и улица была открыта».