Роман Бабаян - Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек

В конце июля 1990 года Саддам сообщает послу США в своей стране, что Кувейт со своей нефтью — исконно иракская территория и он намерен её вернуть. Из Вашингтона следует ответ, что территориальные претензии арабских стран друг к другу являются их внутренним делом и не интересуют американцев, которые к тому же не связаны с Кувейтом никакими обязательствами. То есть фактически Хусейну дают «добро» на агрессию против Кувейта, которая, как теперь известно, стала началом конца саддамовского режима. Впоследствии США будет высказано такое соображение — президент Ирака неправильно понял наши слова о невмешательстве в арабские дела.

Дальнейшие события хорошо известны. После захвата Кувейта против Ирака выступает международная военная коалиция. Иракская армия разгромлена, вводятся жёсткие экономические санкции, эксперты ООН начинают поиски в этой стране оружия массового поражения.

Работа этой комиссии приводит к постоянному обострению отношений между Ираком и Западом, что выражается в том числе и в бомбёжке иракских городов в декабре 1998 года, продолжавшейся четыре дня. Затем приходит время операции «Шок и трепет» весной 2003 года.

В финале нашего фильма мы подчеркивали, что ситуация в якобы освобождённом от диктатуры Ираке в середине того же 2003 года вызывала гораздо больше вопросов, чем ответов. Было неизвестно на тот момент, где же находится Саддам Хусейн и представляет ли он какую-то угрозу для оккупантов. Оба его сына были уже убиты. Президент США Буш тогда назвал это «важнейшим событием в новейшей истории Ирака», большинство людей из окружения диктатора также уничтожены или арестованы. Но победители чувствовали себя в покорённой стране крайне неуютно, и никто не мог утверждать, что им удастся удержать иракский народ в подчинении. Таким вопросом мы завершили фильм «Сто дней без Саддама», а ответить на него постарались через год в фильме «Американская формула свободы».

Прошёл год после падения Багдада и оккупации всей страны. Что принёс этот год американцам и иракцам, какие прогнозы западных политологов-аналитиков сбылись и в какой мере? Ближневосточная страна опять преподнесла своим американским «освободителям» и покорителям целую кучу сюрпризов, и по большей части очень неприятных.

В декабре 2003 года, то есть около полугода назад, наконец-то произошло событие, которого так ждали в США и союзных им странах, — удалось взять в плен Саддама Хусейна! Бывший иракский диктатор скрывался в яме и производил впечатление человека опустившегося и потерявшего всякую связь с внешним миром. Больше всего он походил на дервиша-отшельника, скрывающегося от людей. Восторг от того, что наконец-то экс-президент в их руках, явно смешивался в сообщениях западных СМИ с изрядной долей разочарования — нужно ли было тратить столько сил и времени на поиски этого одичавшего субъекта.

Надежды на то, что арест иракского лидера и его жалкий вид сломят сопротивление, которое к тому времени обрело серьёзные масштабы и по существу вылилось в настоящую партизанскую войну против оккупантов, явно не имели под собой никакой почвы. В Белом доме хотели в это верить, но в действительности получилось всё наоборот. Стало совершенно очевидно, что бывший президент Ирака был не в состоянии руководить сопротивлением. В итоге, если еще до ареста Саддама американцы активно приукрашивали свои успехи в борьбе против партизан, то теперь они явно оказались в растерянности. Пентагон даже принял решение о запрете публиковать реальную статистику потерь сил коалиции.

Но факты неумолимо просачивались в прессу. Если во время боевых действий погибли около 140 солдат (причём сюда входят и так называемые «небоевые потери» — от «дружественного огня» и в результате несчастных случаев), то за неполный год оккупации Ирака около 500 американских военнослужащих были убиты и почти 3000 ранены. При этом сообщения о диверсиях против американцев в Ираке поступают ежедневно. Интересная деталь — если арест Саддама Хусейна и повлиял на число потерь коалиционных сил, то лишь в сторону увеличения. Кроме того, американцы до сих пор так и не нашли иракское оружие массового уничтожения и, судя по всему, искать его больше не собирались. Об этом сообщалось в специальном докладе президенту Бушу, подготовленном министерством обороны. Значит, единственный легитимный довод, оправдывающий вторжение в Ирак, отпал. В Штатах уже заговорили о том, что нелепая и необъяснимая война на Ближнем Востоке серьёзно подрывает авторитет действующей власти и может привести к её смене.

Я попытался понять причины происходящего и попросил целый ряд иракцев — как известных в стране людей, так и рядовых граждан — высказать своё мнение по этому поводу. Вот наиболее интересное из того, что мне довелось услышать.

— В течение многих лет народ Ирака жил в страхе. Любой человек в любой момент мог быть объявлен врагом президента и всей страны. Это означало, что сотрудники Мухабарата — саддамовских спецслужб — увезут его в неизвестном направлении, а потом через неопределённый промежуток времени родственникам сообщат, где они могут забрать тело казнённого, при этом ещё и заплатив государству за те пули, которыми он был расстрелян. Под таким прессом люди боялись всего. Свержение режима освободило их от этого страха. Поначалу американцев встречали как освободителей не только потому, что были рады падению Хусейна, но и потому, что видели в них новую власть и хотели заручиться их поддержкой. Однако уже первые месяцы оккупации показали, что, во-первых, новая власть, хотя и говорит о свободе, меньше всего намерена считаться с интересами жителей захваченной страны, и во-вторых, и это самое главное, эта власть не обладает достаточной силой, чтобы навести в стране такой же строгий порядок, какой был при прежнем президенте. Страх ушёл, на смену ему пришло ощущение вседозволенности в условиях безвластия в стране. Поэтому американцев стали убивать.

Один из моих собеседников так обрисовал основные категории иракцев, принимающих наиболее активное участие в партизанской войне:

— Первая группа — это бывшие представители правящей элиты, прежде всего функционеры БААС — Партии арабского социалистического возрождения. Они недовольны, потому что потеряли свои привилегии, и мстят за это.

Вторая группа — исламские радикалы, для которых борьба против «неверных» чужеземцев — выполнение священного долга. Они воюют ради войны, и среди них преобладают не коренные иракцы, а приезжие из других арабских стран. Это, пожалуй, самая агрессивная и опасная часть противников оккупантов.

Третья группа — наёмники, в основном из числа тех ста тысяч осуждённых, которых Саддам выпустил из тюрем по амнистии как раз накануне войны. Эти партизаны признают только наживу и опасны своей неуправляемостью — как для американцев, так и для мирного населения страны.