Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

На самом деле все обстояло не столь блестящим образом. С транспорта на пристань успели выгрузить около 40 тонн взрывчатки, когда произошла катастрофа. Обломки борта и палубы парохода разлетелись на расстояние до 6 км 95. Крупные куски весом до 10–15 пудов разлетались до 2–3 верст от эпицентра. Даже в Холмогорах, в 60 верстах от Бакарицы, взрывная волна выбивала стекла из окон 96. Взрывы вызвали детонацию грузов на пристани, почти мгновенно пожар перебросился на склады и железнодорожные пути 97. В течение нескольких минут, как отмечал очевидец, «Бакарица превратилась в огнедышащий вулкан. На воздух взлетали целые поезда с боеприпасами, далеко разбрасывая снаряды, рвавшиеся иногда в воздухе или при ударе о землю. Горящие ящики с патронами трещали, как пулеметы, и рассеивали во все стороны пули» 98.

Взрыв произошел около часа дня, с огромным трудом удалось локализовать пожар к 10 часам вечера 99. Картина, оставленная им, была ужасной. «По левому берегу Двины и в районе взрыва, – вспоминал адмирал Г Ф. Цывинский, – на пространстве около половины квадратной версты была взрыта земля, из-под кочек песку и илу выглядывали кое-где обломки металлических частей взорванного парохода и разных грузов, лежавших на берегу до момента взрыва. Временные сараи, пакгаузы легкой постройки, бывшие на этой площади, лежали упавшими на земле, под своими крышами» 100. Было уничтожено до 30 тыс. тонн военных грузов, объем убытков составил около 80 млн рублей золотом 101. «Эрл-оф-Фарфор» получил повреждения, исключавшие возможность его дальнейшей эксплуатации: взрывная волна снесла все палубные надстройки, мачту и трубу. Казна была вынуждена выплатить владельцам парохода его стоимость 102.

Пристани Бакарицы возобновили свою работу уже через день. Дополнение к официальному сообщению ничего не говорило о жертвах в Архангельске и почти ничего о разрушениях в нем: «Что касается самого города, то как от произошедшего взрыва, так и от пожаров ни город, ни его жители не пострадали нисколько» 103. На самом деле потери в городе были незначительными, в частных домах Архангельска воздушной волной выбило стекла. Основной урон был нанесен гавани, в результате погибли грузы, прибывшие на 10 пароходах из Англии, Франции и США 104. В городе явно не хватало собственных средств для борьбы с последствиями катастрофы. 31 октября (13 ноября) в Архангельск был направлен специальный отряд Красного Креста: пять врачей, 23 сестры милосердия и вагон с перевязочными средствами 105.

Только благодаря счастливой случайности жертвы были относительно немногочисленны: всего погибли 530 и были ранены более 1 тыс. человек. В 1916 г. порт активно работал не только на выгрузку. Во Францию в течение этой навигации были направлены 625 русских офицеров и 34 975 солдат, около 4 тыс. пленных эльзасцев (они рассматривались в качестве освобожденных французских граждан) и 7 тыс. пленных итальянцев (для дальнейшего следования в Италию). «Барон Дризен» взорвался на следующий день после ухода четырех французских транспортов, каждый из которых увозил по 1 тыс. русских солдат 106. Под влиянием этих событий А. П. Угрюмов 10 (23) ноября 1916 г. был замещен вице-адмиралом Л. Б. Корвином (Кербером) 107. Межведомственная комиссия, работавшая в конце 1916 – начале 1917 г. установила виновного. Им был объявлен боцман «Барона Дризена», чудом спасшийся во время взрыва. Не менее чудесным образом он взял на себя вину за диверсию и был расстрелян 108.

Новый главноначальствующий энергично принялся за дело, однако, несмотря на предпринятые меры по усилению безопасности, 13 (26) января 1917 г. снова произошел взрыв. На этот раз в порту Экономия близ Архангельска взорвался ледокольный пароход «Семен Челюскин», имевший на борту до 3 тыс. пикрита 109, а кроме того, хлористую соль, грузовики и легковые автомобили. От ледокола ничего не осталось, стоявший рядом французский транспорт затонул. Взрывы и пожары продолжались еще четыре дня, среди 300 складов Экономии не осталось ни одного не поврежденного, погибли 70 и были ранены 200 человек 110. Количество раненых постоянно росло и, по уточненным данным, составило 344 человека, из которых три офицера и 99 нижних чинов. Только через пять дней гавань вновь начала принимать пароходы 111. Убытки составили около 50 млн рублей золотом 112.

Частично минимизировать урон изоляции в первые месяцы войны пытались путем посреднической торговли через Швецию и Норвегию, но вскоре от этого пришлось отказаться. Прежде всего, активность германского флота заставила прекратить судоходную связь между финскими портами и Стокгольмом, поскольку на юг от Аландских островов плавание было уже небезопасно. Связи между русскими и шведскими железнодорожными линиями не существовало, между Торнео (Финляндия) и Корунга (Швеция) был разрыв. Укреплять острова Аландского архипелага Россия не имела право по условиям Парижского мира, но все же соображения безопасности потребовали прибегнуть к этой мере летом 1915 г. 113Дело осложнялось еще тем, что общественность этих стран симпатизировала Германии и это затрудняло провоз военной контрабанды, особенно на фоне действий Великобритании, сокращавшей свободу морской торговли нейтральных государств со своими противниками. Размеры шведского импорта в Германию постоянно росли, прежде всего это касалось высококачественной железной руды: в 1914 г. – 6600 тыс. тонн, в 1915 г. – 6800 тыс., в 1916 г. – 6900 тыс. Кроме того, Швеция ввозила в Германию значительное количество древесины и экспортировала оттуда уголь, а в апреле 1915 г. Стокгольм продал Берлину более 10 тыс. лошадей, что вызвало протесты государств Антанты 114.

При этом шведы были не прочь сами увеличить ввоз продовольствия и сырья из России, и конечно же, не для того, чтобы отправлять их в страны Антанты. Проблема реэкспорта и военной контрабанды стояла очень остро. В качестве примера можно привести вопрос с медью. Швеция запретила ее вывоз, но поскольку был по-прежнему разрешен экспорт произведений искусства, то в качестве таковых вывозились многочисленные медные статуи Гинденбурга. Только после энергичного протеста правительства Великобритании эта практика была прекращена 115. Однако медью дело не ограничивалось. По данным Совета министров России, традиционные потребители русского бензина в Европе увеличили его ввоз в Германию: Голландия – с 800 тыс. пудов в 1914 г. до 1700 тыс. к марту 1915 г., Дания – с 93 тыс. до 1084 тыс. и Швеция – со 120 тыс. до 1544 тыс. пудов за тот же период 116.

Среднее количество кораблей, посещавших русские порты за три года войны, составило приблизительно по 1250 в год. Для сравнения отметим, что в среднем за то же время в гавани Великобритании заходило по 2200 кораблей в неделю (считая мелкие и средние каботажные суда). И все же количество крупных океанских судов тоже было впечатляющим, особенно по сравнению с максимальными русскими показателями (28 в неделю) – от 120 до 140 в неделю. К тому же достаточная провозоспособность Северного пути была достигнута только к концу 1915 г. 117Тем не менее это среднестатистические показатели, а более точно передают реальность другие цифры: в самый близлежащий к фронту русский порт Архангельск в октябре – ноябре 1916 г. пришло не более 20 русских союзнических транспортов 118.