Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1914 год. Начало

Развить этот успех они не сумели, поскольку отряды лазов и аджарцев, в высшей степени эффективно действовавших в лесисто-горной местности, не могли быть использованы для атаки на Михайловскую крепость.

Оправдался предвоенный прогноз: пока эта позиция находилась в наших руках, она обеспечивала контроль (или возможность его восстановления) над Черноморским побережьем Закавказья 52. Действия противника были столь неожиданны, что русское командование поначалу не смогло определить с точностью масштаб вторжения. Оно было убеждено лишь в том, что он значителен 53. Уже 20 ноября (3 декабря) 1914 г. было принято решение перебросить подкрепления из Ардагана и Батума для скорейшего умиротворения Чорохского края 54. Практически одновременно с Аджарией турки активизировались и на ванском направлении, где с середины ноября они попытались перейти в наступление 55.

Бои носили упорный характер и затянулись до 7 (20) декабря, когда наступление противника было парировано. Еще через два дня на ванском направлении турки перешли к обороне 56. Задачу отвлечения внимания от эрзерумского направления и Сарыкамыша германо-турецкое командование выполнило. В какой-то степени этим планам способствовал и визит императора в Закавказье. 26 ноября (9 декабря) 1914 г. Николай II прибыл в Тифлис, где посетил православный Свято-Сионский и армяно-григорианский Ванский соборы, мечети обоих течений ислама, встретился с экзархом Грузии, католикосом армян, шейх-уль-исламом шиитов и муфтием суннитов. 30 ноября (13 декабря) император приехал в Карс, а 1 (14) декабря – в Сарыкамыш. Формально поездка прошла весьма удачно. Встречи и приемы следовали один за другим, император посещал храмы, госпитали и учебные заведения, проводил смотры воинских частей, представители разных групп населения, народов и вероисповеданий заявляли о своей полной лояльности 57.

Поскольку наместник граф И. И. Воронцов был тяжело болен и вынужден придерживаться постельного режима, почти всем распоряжался генерал А. З. Мышлаевский. Уже в эти дни он начал проявлять первые признаки беспокойства, которое вскоре переросло в откровенную панику 58. В отличие от А. З. Мышлаевского Г Э. Берхман, корпус которого выдержал бои с противником, был уверен в том, что турки в ближайшее время начнут наступление большими силами, не сомневался он и в конечном исходе операции, а потому просил приехавшего накануне императорского визита В. Ф. Джунковского приложить усилия к тому, чтобы Николай II посетил войска на границе. Эта просьба была доведена В. Ф. Джунковским до адресата, который воспринял ее чрезвычайно благоприятно 59.

А. З. Мышлаевский приложил все усилия, чтобы не упустить представившуюся возможность, и сосредоточился на демонстрации своей распорядительности в типичном для русского чиновника стиле. В частях получили приказы наводить порядок и чистоту и проследить за тем, чтобы при проезде монарха никто не сидел на заборах при наличии таковых 60. Сопровождавший императора в поездке из Сарыкамыша к границе А. И. Спиридович вспоминал: «Порядка мало. Изредка попадаются около шоссе питательные или санитарные пункты. Новые вывески, новые флаги, недоделанность кругом заставляют думать, что этого всего не было и устроено ввиду приезда Государя. Наскоро, напоказ» 61. То же самое отметил и историограф Николая II генерал Д. Н. Дубенский 62. Тем не менее император был доволен, особенно сильное впечатление произвели на него посещение Сарыкамыша и автомобильная поездка к границе 63. Смотр войск корпуса Г Э. Берхмана прошел великолепно, сам генерал поцеловал руку монарха перед войсками под крики «Ура!» 64. Солдаты радовались возможности увидеть императора 65. Как часто бывает в такого рода случаях, неприятности последовали позже.

9 (22) декабря началось наступление противника на Сарыкамыш. За два дня до этого был взят в плен командир полка курдской иррегулярной конницы. На предварительном допросе он показал, что на сарыкамышском направлении ожидается наступление. Из штаба дивизии под казачьим конвоем пленного офицера направили в штаб корпуса, но туда он так и не прибыл: конвоиры зарубили курда по пути, и полученная информация не была принята к сведению 66. «На сарыкамышском направлении незначительные столкновения», – гласило сообщение штаба Кавказской армии от 7 (20) декабря 67. Русское командование не верило в то, что противник сможет перейти в наступление, и поначалу не восприняло активизацию турок как серьезную опасность. Даже в день начала сражения помощник командующего Кавказской армией генерал А. З. Мышлаевский счел появление их батальонов на сарыкамышском направлении ошибкой, допущенной при движении 68.

Это тем более удивительно, что в середине июля 1914 г. под руководством генерала Н. Н. Баратова в Сарыкамыше была проведена военная игра по отражению возможной турецкой атаки на этот город, в ходе которой оборонявшиеся потерпели поражение 69. А. З. Мышлаевский явно проигнорировал ее результаты. Объяснить такое поведение генерала может тот факт, что при оценке местности он опирался на довоенный обзор театра военных действий. Его автор полковник С. А. Виберг утверждал, что перевал Бардуз является труднодоступным для движения даже малых отрядов пехоты и в летнее время 70. Перевал Бардуз и одноименное селение находились в четырех верстах от Верхнего Сарыкамыша. Перевал нависал над городком, расположенным в котловине, и представлял собой естественный ключ к нему. На Бардуз из Сарыкамыша вела скверного качества колесная дорога, движение по которой зимой действительно было чрезвычайно сложным. С другой стороны, в случае появления на перевале артиллерии противника под огнем оказывались бы и железная дорога и шоссе Сарыкамыш – Карс. Окруженные лесистыми горами, расположенные в узких и глубоких выемках в них, дороги исключали возможность маневра. Движение по ним под огнем было практически невозможно 71.

С другой стороны, подходы к Сарыкамышу через Бардуз считались невыгодным для противника маршрутом. «Обход Саганлуга с запада, – гласил обзор, – помимо трудностей движения по плохим дорогам, доступным для движения лишь небольших сил с легким обозом и артиллерией, крайне опасен, т. к. противник должен будет совершать фланговый марш перед фронтом нашей главной позиции» 72. Опасение вызывало более или менее благоустроенное шоссе Караурган – Карс (96 верст), но даже и оно становилось труднопроходимым на нескольких участках. Более того, даже по самому лучшему шоссе и именно на участке в турецком тылу движение зимой останавливалось на несколько недель из-за сильных снежных заносов 73. Следовательно, теоретически наступление противника в этот период было почти невозможно, а через Бардуз – практически невозможно 74. Штаб Кавказской армии заявил о том, что 9 (22) декабря на сарыкамышском направлении был отбит ряд атак противника 75.