Петр Краснов - История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона

Вам нужен отдых: сладкий сон
И в бурю храбрых успокоит;
В мечтах напомнит славу он
И силы ратников удвоит.

Кто жизни не щадил своей,
Опасность в сечах презирая,
Тот думать будет ли о ней,
За Русь святую погибая?

Своей и вражьей кровью смыв
Все прегрешения буйной жизни
И за победы заслужив
Благословения отчизны?..

Нам смерть не может быть страшна;
Свое мы дело совершили:
Сибирь Царю покорена,
О, мы – не праздно в мире жили!»

Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молния блистала;
Безперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах;
Вздымалися седые волны
И рассыпапись с ревом в прах,
Бия о брег казачьи челны…

C вождем покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала.

Страшась вступить с героем в бой,
Кучум к шатрам, как тать [5] Тать　– вор. презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окруженный.

Мечи сверкнули в их руках —
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина…

Ермак воспрянул ото сна,
И гибель зря [6] Зря　– видя, тоже старое русское слово. , стремится в волны;
Душа отвагою полна;
Но далеко от брега челны!

Иртыш волнуется сильней…
Ермак все силы напрягает —
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает.

Плывет… уж близко челнока:
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.

Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжелый панцырь – дар Царя —
Стал гибели его виною.

Ревела буря… Вдруг луной
Иртыш на миг осеребрился,
И труп, извергнутый волной,
В стальной кольчуге озарился.

Носились тучи, дождь шумел,
Во мраке молния блистала,
И гром вдали еще гремел,
Но Ермака уже не стало!..

За Уральским хребтом,
за рекой Иртышом,
На далеких отрогах Алтая,
Стоит холм, – и на нем,
под кедровым шатром [7] Кедр　– хвойное дерево, похожее на ель, но с длинными мягкими иглами. В громадных шишках его, с большой кулак величиной, находятся мелкие кедровые орехи. Растет в Сибири.
Есть могила, совсем забытая.

Много лет уж стоит, и курган сторожит
Этот кедр одинокий угрюмо.
Вкруг него ни куста… Вся дорога пуста
И тиха. Нет ни звука, ни шума.

Хищный вран не летит,
дикий зверь не бежит
Этим местом: здесь кроется диво.
Заколдован курган. С ним и кедр великан,
Что разросся так пышно, красиво.

Говорят, что под ним великан исполин,
И в броню и кольчугу одетый,
Беспокойно лежит, потому что зарыт
По обряду отцов не отпетый.

Триста лет, говорят, это было назад,
Рыбаки в Иртыше неводили
И, в мереже одной, здесь,
на берег крутой —
Вместо рыб – мертвеца притащили.

Был в броне боевой, был в кольчуге стальной,
Роста страшного – пойманный в сети.
И дивились ему, великану тому,
Рыбаки простодушные эти.

Но, не зная, как быть,
как покойника сбыть,
Чтоб на грех не затеять бы дела,
Порешили все скрыть и скорее зарыть
Это мертвое, страшное тело.

И с тех пор, только день перейдет в ночь
и тень,
Из могилы покойник выходит
И всю ночь напролет, по холму взад вперед
С тяжким стоном задумчиво бродит.

Этот стон гробовой над уснувшей землей
По разщелинам гор раздается,
Ужасая собой даже кедр вековой,
Что от стонов от этих трясется.

Есть в народе молва, что порою слова
Можно слышать, к могиле склонитесь:
«Я – Донской был казак, по прозванью Ермак,
О покое моем помолитесь» [8] Для любителей пения добавим, что на стихи эти есть музыка Д.Э. Добровольского для баса и баритона. .