Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Будучи въ Тулѣ, разсудилось мнѣ съѣздить и къ командиру моему въ ево Анненское, и у него кое-о-чемъ спроситься по волости. Онъ пріѣздомъ моимъ былъ очень доволенъ, принялъ меня какъ гостя и заводилъ по всѣмъ своимъ новымъ заведеніямъ; и показывая оныя, во многомъ просилъ моего совѣта.

По возвращеніи моемъ въ Богородицкъ, провели мы всю первую половину сего мѣсяца такимъ же образомъ, какъ и май мѣсяцъ. Разные гости не оставляли и въ сей періодъ времени насъ то-и-дѣло посѣщать и меня отрывать от садовыхъ работъ, которыми я въ сіе время занимался. По охотѣ моей къ садамъ, не утерпѣлъ я, чтобы не предпринять еще кой-какихъ небольшихъ дѣлишек немногими своими рабочими людьми или так-называемыми бобылями, и успѣлъ опять надѣлать нѣсколько обновок и саду придать ими новыя украшенія. Всѣми ими утѣшались мы наиболѣе (sic) сами съ сыномъ, ибо что касается до гостей, которыхъ мы обыкновенно въ сады свои важивали и имъ всѣ свои дѣла показывали, то изъ сихъ многіе нечувствительностію и неспособностію своею чувствовать красоты натуры намъ болѣе всего досаждали, нежели доставляли удовольствіе.

Въ числѣ сихъ пріѣзжавшихъ къ намъ въ сіе время гостей, былъ и братецъ мой Михайла Матвѣевичъ, ѣздившій въ свою Епифанскую деревню и ко мнѣ, вмѣстѣ съ г. Лисенкомъ, заѣзжавшій. Съ симъ послѣднимъ я тогда еще впервыя имѣлъ случай познакомиться и сдружиться. Что-жъ касается до братца моего, то я не преминулъ его потазать и погонять гораздо за его, невоздержную жизнь и безпорядку (sic). Но ему всѣ мои совѣты и увѣщанія пользовали (sic) очень мало.

Посреди всѣхъ сихъ упражненій и продолжаемыхъ ежедневныхъ увеселеній себя музыкою и гуляньями, перетревожилъ насъ неожидаемый пріѣздъ къ намъ нашего командира. Онъ пріѣхалъ къ намъ 15 числа сего мѣсяца, и хотя пробылъ у насъ менѣе сутокъ, но успѣлъ надѣлать, по обыкновенію своему, много кой-какихъ мелочныхъ пакостей и проказъ, чему я уже и не удивлялся. Но достопамятнѣйшее же сдѣлалъ онъ въ сей пріѣздъ только то, что остановилъ продолжаемое мною, по его же приказанію, строеніе нашей каменной большой оранжереи, чѣмъ я и съ своей стороны былъ очень доволенъ, ибо строеніе сіе меня очень отягощало, и само по себѣ съ самаго начала мнѣ не нравилось.

Проводивъ его, принялись мы за прежнія свои дѣла и увеселенія и нечувствительно провели въ томъ и всю достальную половину мѣсяца іюня, въ концѣ котораго зять мой, будучи имянинникомъ, сдѣлалъ у себя въ Ламкахъ добрый пиръ, и мы всѣ у него въ сей день праздновали и съ удовольствіемъ окончили сей мѣсяцъ.

Съ наступленіемъ мѣсяца іюля, начались у насъ пріуготовленія къ приближающейся годовой нашей ярмонкѣ. Г. Давыдовъ, въ послѣднюю свою у насъ бытность, предварительно далъ мнѣ знать, что онъ пріѣдетъ къ намъ, опять со всѣмъ своимъ семействомъ, попраздновать нашъ праздникъ, и что будетъ къ нему и много гостей тульскихъ, а потому и просилъ меня, чтобъ я къ сему времени велѣлъ вычистить садъ и поприготовить все, что было нужно. Итакъ, я во всѣ первые дни сего мѣсяца и занимался сими пріуготовленіями. И какъ нужно было поприготовить къ сему времени и нашу музыку, дабы ею можно было блеснуть при семъ случаѣ, то и пришло мнѣ въ мысль сочинить особую вечернюю пѣснь, въ немногихъ бѣлыхъ стихахъ состоящую, приличную къ пѣнію ея въ вечернее время съ пѣвчими и съ музыкою. Не успѣлъ я сію мысль получить, какъ въ тотъ же почти мигъ сочинилъ и велѣлъ ее учителю пѣвчему, положивъ на ноту, выучить нашихъ пѣвчихъ ее пѣть; а такимъ же образомъ попросилъ и старика-капельмейстера своего положить ее на ноту для духовой музыки и обучать играть ее мальчиковъ. Все сіе тѣмъ и другимъ и произведено было въ дѣйство, и съ такимъ успѣхомъ, что я чрезъ день послѣ того и имѣлъ неописанное удовольствіе слышать сочиненіе свое пѣтымъ и играемымъ на музыкѣ. И какъ выдумкѣ сей случилось быть очень удачной, то не могли мы тѣмъ довольно нарадоваться и навеселиться, и ни мало не сомневались, что выдумка моя понравится и всѣмъ будущимъ гостямъ нашимъ.

Сіи пріѣздомъ своимъ къ намъ и не замѣшкались. Не успѣло настать 5 число, какъ съ свѣтомъ вдругъ и прискакали уже передовыя кибитки, съ кухнею, провизіею и припасами; а вслѣдъ за ними пріѣхалъ и самъ нашъ Николай Сергѣевичъ Давыдовъ, вмѣстѣ съ женою своею, свояченицею, сестрою, матерью и сыномъ. Вмѣстѣ съ нимъ былъ и прежній нашъ гость, Ѳедоръ Алексѣевичъ Левшинъ, и нѣсколько человѣкъ другихъ тульскихъ его прислужниковъ. Всѣ они расположились по прежнему во дворцѣ и во флигелѣ онаго, которые всѣ наполнились опять множествомъ народа подъѣзжающимъ съ каждымъ часомъ болѣе, ибо, кромѣ сихъ, ожидаемы были многіе и другіе гости изъ Тулы.

Не успѣли они разобраться и расположиться и принять пришедшихъ нашихъ городскихъ съ обыкновенными поздравленіями съ пріѣздомъ, коихъ всѣхъ унялъ г. Давыдовъ у себя обѣдать, какъ начались у насъ уже увеселенія. Духовая музыка возгремѣла уже тотчасъ, какъ скоро сѣли за столъ, и играла во все продолженіе онаго; а послѣ обѣда перемѣнила ее смычковая. Потомъ, по случаю бывшаго тогда жаркаго дня, ходили мы всѣ въ ванну купаться, которая соблазнила собою даже и боярынь, такъ что и онѣ всѣ рѣшились послѣ насъ удостоить ее своимъ посѣщеніемъ; и дѣйствительно ввечеру, вмѣстѣ съ самою нѣжною супругою г. Давыдова, въ нее ходили.

Между тѣмъ, какъ онѣ тамъ занимались купаніемъ, мы, мужчины, ходили по всему саду и гуляли. Сей былъ въ наилучшемъ своемъ тогда видѣ, и г. Давыдовъ, сколь ни не способенъ былъ чувствовать изящныя красоты натуры, но принужденъ былъ признаться, что онъ преисполненъ былъ многими пріятностьми. Но ни чѣмъ онъ такъ ни плѣнился, какъ пѣніемъ вечерней моей пѣсни, съ музыкою, нашими пѣвчими. Я, не сказывая ни мало ему о томъ, спроворилъ, что въ то время, когда мы гуляли по низочку, всѣ они вдругъ проявились въ нашей прекрасной ротундѣ и, проигравъ нѣсколько штучекъ, начали наконецъ пѣть и играть вечернюю благодарственную пѣснь къ Богу. И какъ мелодія избрана была къ тому самая пріятная и чувствительная, то всѣ слушали ее съ особеннымъ вниманіемъ и превозносили безконечными похвалами. Что-жъ касается до г. Давыдова, то онъ прыгалъ почти от удовольствія и насказалъ мнѣ множество спасибовъ за сію особенную выдумку.

На утріе расположился г. Давыдовъ ѣхать со всѣмъ своимъ семействомъ въ Епифанъ, для богомолія тамошнему образу; свита же его вся осталась у насъ въ Богородицкѣ. Не успѣлъ онъ уѣхать, какъ пріѣхалъ къ намъ другъ мой, Антонъ Никитичъ Сухотинъ, съ сыномъ, и расположился квартировать у меня въ домѣ. Съ сими любезными и пріятными для насъ гостьми и обѣдавшимъ также у насъ господиномъ Левшинымъ ходили мы послѣ обѣда въ ванну, купались и рѣзвились тамъ по своей волѣ и имѣли много удовольствія. И какъ г. Левшинъ былъ страстный охотникъ до музыки, то, въ удовольствіе его, гремѣла у насъ во весь день оная.