Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

«Еще скажу тебѣ, Павлушка, одно печальное происшествіе: нашего Ѳедора Ивановича Полунина нѣтъ уже на семъ свѣтѣ. Третьяго дни преселился онъ къ своимъ предкамъ и грудная горячка прекратила дни его. Лѣкарь нашъ очень объ немъ тужитъ и говоритъ, что онъ лишился въ немъ своего истиннаго благодѣтеля. Потуживаетъ и Петръ Гарасимовичъ, говоря, что онъ потерялъ добраго сосѣда, а сынъ будетъ ли тутъ жить и каковъ будетъ — неизвѣстно. Всѣ Полунины и Алабины теперь тамъ; на сихъ дняхъ будетъ погребенье. Повѣса нашъ Петръ Степановичъ Челищевъ проигралъ цѣлыхъ сто рублей. То-то бить не-кому, уже ему ли играть! Человѣкъ къ ставцу лицемъ сѣсть не умѣетъ! Новикова и теперь еще нѣтъ въ Москвѣ. Съ Настасьею условливаемся мы, чтобъ и она ко мнѣ также обо всемъ писала изъ Твери и на такихъ же бумажкахъ. Пускай привыкаетъ. Я даю ей кусочек туши, чашечку также, и бумаги.

«Возвратившійся вчера изъ Тулы, Варсобинъ сказывалъ, что намѣстникъ нашъ еще не скоро будетъ и выборы будутъ безъ него. Сказываютъ его тамъ въ арміи какъ-то обокрали и кто-то подтибизилъ жалованныя табакирки и другія драгоцѣнности, всего тысячъ на семь, а прежде говорили тысячъ на 20. О Николаѣ Сергѣевичѣ прислано от него предложеніе, однако, слава Богу, не велѣно еще слѣдовать, а только съ напрягаемъ казенной палатѣ, для чего упустила она его изъ Тулы и не велѣла порядочно все сдать. Итакъ, велѣно его выписать изъ Калуги и заставить дѣла и деньги порядочно сдать и потомъ, чтобъ дать ему квитанцію. Словомъ, дается ему время сколько-нибудь исправиться. Богу извѣстно, что съ нимъ наконецъ будетъ: не является денежекъ до 80 тысячъ и болѣе».

А симъ кончу я и мое письмо, какъ достигшее до своей величины опредѣленной и, предоставя сообщеніе втораго письма письму будущему, скажу, что я есмь вашъ, и прочее.

(Февраля 18 дня 1811 года).

«Благодѣтельнаго человѣка (генерала Алексѣя Ивановича Васильева) сего не могу и понынѣ вспомнить безъ чувствованія сердечной ему благодарности и безъ пожеланія праху его мирнаго и безмятежнаго покоя. Онъ переселился уже въ вѣчность и въ жизни своей равно какъ предназначенъ былъ самимъ Промысломъ Господнимъ поспѣшествовать благоденствію всего дома моего, ибо, кромѣ милости, оказанной имъ тогда сыну моему, случай довелъ чрезъ 13 лѣтъ послѣ того и самому мнѣ имѣть до него надобность, какъ будучи тогда уже финанс-министромъ оказалъ мнѣ чрезъ ходатайство свое у монарха такую милость, которую не только я, но и всѣ потомки мои должны вѣчно помнить и благословлять его имя.

«Вчера (18 декабря, во вторникъ) встревожены мы были пронесшимся здѣсь, но недостовѣрнымъ еще слухомъ, якобы отнимается от насъ нашъ намѣстникъ и на его мѣсто будетъ графъ де-Бальменъ. Вамъ сіе въ Петербургѣ скорѣе услышать и узнать можно. Ежели это правда, то произойдутъ въ здѣшнихъ краяхъ многія революціи, какъ въ Тулѣ, такъ и вездѣ, и многіе люди о нынѣшнемъ потужутъ, а особливо жаль будетъ въ семъ случаѣ Николая Сергѣевича, а не произвело-бъ сіе нѣкоторыхъ перемѣнъ и въ нашихъ обстоятельствахъ.

«Отѣ Артемья Никитича поѣхавъ, сидѣли мы съ братомъ весь вечеръ у нѣкоего г. Шаблыкина. Но надобно вамъ учинить описаніе, что это за звѣрь. Сей мужъ не выдастъ также бойкостію нашему старику Шишкову; онъ, по женѣ, брату Михаилу Васильевичу сродни, человѣкъ немного постарѣ васъ. Онъ, будучи славнымъ повсюду директоромъ экономіи въ Володимірѣ, замѣшанъ былъ также по славному Воронцовскому дѣлу и теперь живетъ здѣсь по оному. Много прожилъ, но дѣло все перекаверкалъ, и оно скоро кончится въ его пользу. Пріятно весьма слушать сего человѣка, и мы съ великою охотою слушали его разсказыванія цѣлый вечеръ.

«Мы были въ театрѣ, и долго не выдетъ у насъ изъ головы то, что мы тамъ видѣли. Піэсы представлены были сегодня слѣдующія: опера «Притворная Любовница» и никогда не виданный балетъ «Медея и Язонѣ». Первая піэса производила только довольно смѣха, а послѣдняя, могу сказать, что есть наисовершеннѣйшая въ своемъ родѣ. Весь Петербургъ жаждалъ ее видѣть. Нѣсколько сотъ человѣкъ поѣхали назадъ, не имѣя уже въ театрѣ мѣста. Самъ великій князь и великая княгиня присутствовали тутъ же изъ любопытства. Я боялся истинно, чтобъ от ужасныхъ перемѣнъ декорацій и множества представленнаго пламени не загорѣлся бы въ самомъ дѣлѣ театръ. Я, въ окончаніе похвалы сему балету, скажу только то, что здѣсь всѣ говорятъ, что, от начала таковыхъ представленій, такого балета никогда еще не было.

«Жаль, что ты не видался съ Нартовымъ. Ежели увидишь, то поблагодари его от меня за камень, ибо онъ первый подалъ поводъ къ тому, что я узналъ его полезность, и разговорись съ нимъ о томъ, сколько трудился я, издавая «Магазинѣ». По настоящему надлежало бы мнѣ, по окончаніи всего, весь свой «Магазинѣ» прислать въ подарокъ Экономическому Обществу, яко въ жертву благодарности за то, что побудило оно меня упражняться въ дѣлахъ и писаніяхъ экономическихъ. Это бы, я думаю, было Экономическому Обществу лестно и пріятно, что ихъ членъ столько трудился. Но то-то моя бѣда, что от сего Общества, какъ от нѣкоего животнаго ни шерсти, ни молока.

«Наша «Почта Духовѣ» заснула, и болѣе того не получалъ: говны, а не издатели!»

Сіе письмо было послѣднее, отправленное къ сыну моему въ теченіе 1789 года. Но какъ было сіе 27 декабря, и оставалось еще 4 дни до наступленія Новаго года, то, для усовершенствованія повѣствованія о всѣхъ происшествіяхъ, бывшихъ со мною въ теченіе сего года, упомяну вкратцѣ и о томъ, что въ продолженіе сихъ четырехъ дней со мною случилось.

Всѣ оныя провелъ я въ прежнемъ своемъ мѣстѣ въ Богородицкѣ и, по стеченію разныхъ обстоятельствъ, не весьма весело. Случились кое-какія хлопотишки и досады, огорчившія мой духъ, а наиболѣе смущало и меня и всѣхъ моихъ домашнихъ то, что съ обыкновенною воскресною почтою не получили мы ожидаемаго письма от моего сына, и не зналъ чему бы то приписать. А, вмѣсто того, смутилъ меня указъ, присланный ко мнѣ изъ казенной палаты съ повелѣніемъ, чтобъ мнѣ ѣхать въ Тулу и привезть съ собою всѣ ордера, присыланныя ко мнѣ от г. Давыдова о присылкѣ къ нему въ Тулу денегъ, поелику они нужны были для счота г. Давыдова въ Счетной Экспедиціи. И какъ указовъ таковыхъ до того я никогда еще не получалъ, то сіе меня нѣсколько и перетревожило. Не менѣе раздосадованъ я былъ полученнымъ изъ Москвы извѣстіемъ, что посланныя от меня къ отъѣжжимъ нашимъ роднымъ письмы ими не получены и какимъ-то образомъ пропали. Наконецъ и самъ я въ послѣдній день сего года былъ какъ-то не очень здоровъ.

Но какъ бы то ни было, но кончился и прошелъ наконецъ и сей достопамятный для меня годъ, съ окончаніемъ котораго кончу я не только сіе письмо, но и все 25 собраніе оныхъ, предоставивъ повѣствованіе о достальной части переписки моей съ сыномъ письмамъ будущимъ и слѣдующей за сею уже 26 части моей исторіи, и остаюсь вашъ и прочее.