Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

«Я былъ севодни у обѣдни и ходилъ нарочно къ Спасу на Сѣнную, чтобъ притомъ посмотрѣть, что есть тамъ примѣчанія достойнаго, о чемъ я довольно наслышался. И въ самомъ дѣлѣ, отслушавъ обѣдню, упросилъ я, чтобъ отперли для меня большую, настоящую церковь, гдѣ есть что посмотрѣть, въ разсужденіи богатства и убранства иконостаса, а особливо болѣе всего замѣчанія достойно, славящійся тягостію своею литой изъ серебра престолъ въ алтарѣ; все сіе — построеніе покойника богача Собакина.

«Другою нетерпѣливостію мучимся мы узнать скорѣй, кто будетъ у насъ директоромъ. Свѣчинъ съ часа-на-часъ ждетъ указа о себѣ; уже есть здѣсь копія съ опредѣленія сенатскаго. Онъ съякшался съ губернаторомъ и, ничего еще не видя, по дурному и негодному своему характеру, несетъ, сказываютъ, горы на всѣхъ и Богъ знаетъ что; а другіе ждутъ возвращенія курьера, поскакавшаго от намѣстника просить, чтобъ того не дѣлали, а кого-нибудь инаго произвели, и либо Юницкаго, либо Грахольскаго, либо Веницеева. Итакъ, неизвѣстно еще кто будетъ, и не будет- ли чего съ завтрашнею или севоднишнею почтою.

«Я вчерашній день проводилъ здѣсь въ Тулѣ по сущимъ пустякамъ, и возможно ли, дни четыре живи единственно для того, что Веницеевъ всякій день ѣздитъ съ свѣтомъ вдругъ гайкать съ собаками на поле и не заглянетъ въ казенную полату, а вицъ-губернатору съ нимъ видѣться надобно и спросить объ одномъ дѣлѣ. Не досада ли сущая? Но мнѣ не таково досадно, потому что мнѣ здѣсь не скучно, и я то-и-дѣло, что кой-куда ѣжжу. Вчера былъ у отца Іеронима въ монастырѣ и имѣлъ случай видѣть рѣдкую церемонію и воздаваемую ему, какъ игумену, почесть. Видѣлся съ нимъ, говорилъ и онъ обѣщалъ — было пріѣхать на вечеръ ко мнѣ, однако, не бывалъ, хоть мы его весь вечеръ прождали. Загулялся у Ливенцовыхъ. Мать твоя также все ѣздила по гостямъ, была у Петра Алексѣевича Кирѣева и у Верещагиныхъ, а днемъ все зябла въ рядахъ и покупала покупки. Но вѣдала бы, не ѣздила. Другъ сердечный Михаилъ Матвѣевичъ упросилъ и вызвалъ ее самъ всё искупить, а тутъ далъ только сто рублей, хоть не покупай; а на это много ли чего купить можно? Что изволишь съ нимъ дѣлать? Чудак совершенный! хочетъ самъ искупить все въ Калугѣ!

«Ну, Павлушка, теперь поговоримъ о Московскомъ. Я, писавши къ тебѣ въ Тверь, хотя и приложилъ записку о томъ, чтб тебѣ въ Москвѣ исправить надобно; однако, поговорю и теперь. Пуще всего повидайся, Павлушка, съ Новиковымъ и домогайся какъ-можно получить от него денегъ, сколько бы то ни было. Несдѣланному мною счету долженъ онъ мнѣ теперь 634 рубля. Теперь не знаю, еще не получил ли съ него что-нибудь Петръ Гарасимовичъ, съ которымъ я къ нему писалъ, а хотя-бъ и получилъ, но все- проси еще, всѣхъ вѣрно не отдастъ, такъ хотя-бъ сколько-нибудь от него вытеблить. О переведенной книгѣ моей «Кларушкѣ» также добейся и возьми ее назадъ, если не начали печатать, и прямо скажи, что когда и съ «Магазиномѣ» не раздѣлывается, — такъ что уже надѣяться о сей книгѣ, чтобъ получить за нее что-нибудь! Въ межевой теперь бы весьма нужно выправиться: что наше спорное съ Пашковымъ дѣло, не рѣшено-ли? Ежели-бъ ты удосужился, то лучше бы тебѣ самому побывать и поговорить съ секретаремъ по той части или съ секретаремъ Герасимомъ Ѳедоровичемъ Селижаровымъ. Онъ меня знаетъ, и человѣкъ мнѣ очень знакомый; ему извѣстны всѣ дѣла и онъ скорѣй узнаетъ и тебѣ объ обстоятельствахъ разсказать можетъ.

13 генваря, въ воскресенье, по-утру,

«Возможно-ли? и вчерашній день проваландался я здѣсь совсѣмъ по-пустому, какъ ни старался добиться толку, но никакъ не могъ. За мною нѣтъ ни малѣйшаго дѣла, а держутъ, сами истинно не знаютъ за чѣмъ. За тѣмъ только и дѣло стало, чтобъ принять от меня ордера для свидѣтельства, но не принимаютъ, и все еще резолюція не вышла о пріемѣ оныхъ. Нарочно медлятъ, чтобъ выиграть болѣе времени въ пользу Николая Сергѣевича, а я живи да поживай безъ всякаго дѣла и, что всего хуже, живи въ совершенной неизвѣстности, когда отпустятъ.

Вътотъ же день ввечеру.

«Ахъ, Павлушка! какой для меня былъ севоднешній день счастливый и веселый, и какимъ удовольствіемъ преисполненъ! Какими сладкими удовольствіями и ощущеніями объята была душа моя, и какая радость! Я узналъ въ оной, и узналъ нечаянно и противъ всякаго ожиданія, рѣшеніе судьбы твоей; узналъ, что милый и любезный мой, Павлушка, и «паннской» и «мамастой» уже не сержантъ, а господинъ капитанъ!

«Наконецъ все свершилось!… да буди Богу многое благодареніе!… желаніи наши исполнились! порадуйтесь, батюшка!

Я выпущенъ от арміи капитаномъ къ штатскимъ дѣламъ. Будучи увѣренъ въ вашей ко мнѣ милости и любви, я надѣюсь также, что сіе извѣстіе васъ порадуетъ. Я поздравляю васъ съ новымъ молодымъ капитаномъ и желаю всею душою, чтобъ онъ, вступивъ въ новый сей чинъ, продолжалъ бы нести ваши къ себѣ милости и старался бы заслугами своими быть оныхъ достойнымъ.

«Впрочемъ, еще вамъ скажу, что зимы нашей опять какъ не бывало: севодни весь день шелъ препроливной дождь и теперь еще продолжается, и все до крошечки опять согнало. Лужи превеликія стоятъ на улицахъ. Когда это бывало? Уже генварь!…..

«Надобно еще разсказать вамъ, батюшка, о свиданіи нашемъ съ Артеміемъ Никитичемъ. Онъ принялъ меня ласково, такъ какъ молодаго капитана, съ нѣкоторыми притомъ шутками. Я показалъ ему нынѣ вашу записочку о фабрикантѣ. Онъ не далъ мнѣ ее читать, а взялся самъ, и отношеніями вашими былъ очень доволенъ. Онъ нынѣ вспомнилъ, что слыхалъ много объ васъ со стороны экономическихъ сочиненій, и что вы, будучи въ Кіясовкѣ, дѣлали какіе-то опыты съ ямами для навоза и проч. Всякій разъ, какъ я ни бываю у сего старика, то даетъ онъ мнѣ читать что-нибудь замѣчаніе достойное. Нынѣ онъ читалъ мнѣ нѣкоторыя піэсы своего сочиненія, которыя не могутъ быть объявлены, и мы проговорили съ нимъ весь вечеръ и о многихъ матеріяхъ; онъ далъ мнѣ также нѣкоторыя бумажки для списанія, жаль, что краткость времени и оныхъ величина не позволятъ сего сдѣлать.

«Раздѣлавшись благодареніями съ вышеупомянутыми лицами, надлежало мнѣ еще исполнить приказъ г-жи Травиной и побывать у оберъ-коменданта Чернышева. Я исполнилъ сіе севодни и, отправившись изъ полку, поѣхалъ на Петербургскую сторону въ крѣпость. Старикъ генералъ очень предобрый, принялъ меня очень ласково, и пріятно ему весьма было то, что я пріѣхалъ его благодарить. Отправившись от него, долго я пробылъ еще въ крѣпости. Вы легко угадаете, что я сіе время не только не понапрасну проводилъ, но имѣлъ еще множество удовольствій, разсматривая многіе невиданные мною предметы. Отѣ генерала пошелъ я въ Петропавловскій соборъ и тутъ имѣлъ великую пищу для своего любопытства, разсматривая, во- первыхъ, сіе зданіе, потомъ гробницы государскія; нѣкоторыя работы рукъ Петра Великаго и великое множество трофеевъ, завоеванныхъ какъ у Турок, такъ и у Шведовъ въ нынѣшнюю войну и есть довольно чего посмотрѣть съ любопытствомъ, а потомъ исполнилъ свой обѣтъ и отслужилъ тутъ молебенъ. Не однихъ только людей и помогшихъ въ моемъ дѣлѣ милостивцевъ, но надлежало возблагодарить и того, который болѣе всѣхъ имѣлъ участіе въ благополучномъ окончаніи моего дѣла. Итакъ, принесъ я тутъ благодареніе Всевышнему, котораго великимъ милостямъ и святому покровительству я обязанъ всѣмъ тѣмъ, что ни имѣю….. Но скажу вамъ, батюшка, что я не думалъ и никогда себѣ не воображалъ, чтобъ удалось мнѣ слушать обѣдню и служить молебенъ, гдѣ-жъ? Въ Петропавловскомъ соборѣ. Исполнивъ сіе, пошелъ я далѣе ходить еще по крѣпости и съ великимъ любопытствомъ ходилъ по стѣнамъ и по валамъ оной и видѣлъ тутъ много для себя новаго и невиданнаго по сей части. Спасибо, что ходить мнѣ и осматривать все было очень способно, и такъ какъ нарочно бывшіе въ сіи дни ненастье и дожди миновались; ночью немного подмерзло, а теперь была ясная погода, которая болѣе походила на сентябрь, нежели на генварь.