Ариан Шартон - Дебюсси

В середине ноября Дебюсси пришлось отказаться от приглашения выступить в Бостоне за дирижерским пультом во время представления «Пеллеаса и Мелизанды». Эмма была против этой поездки. Она не захотела ни сопровождать его, ни отпускать одного. Дебюсси был очень расстроен. Он возлагал большие надежды на эту долгожданную для него постановку. Весьма возможно, что он, как обычно, не был бы удовлетворен работой Бостонского оркестра. В любом случае композитор провел последние дни этого нелегкого для него года в самом мрачном расположении духа. Дебюсси без всякого энтузиазма взялся за работу над музыкой к балету «Камма», которую не теряла надежды получить от него Мод Аллан. К тому же у него были две начатые работы по произведениям Эдгара По, где «все было темным и мрачным, как подземелье». (Из письма Дебюсси Андре Капле от 22 декабря 1911 года.)

Дебюсси также взялся за сочинение второй тетради «Прелюдий» для фортепиано, которую закончил в 1913 году. И вновь композитор обратился к фортепианной музыке. Похоже, что именно фортепиано было его любимым музыкальным инструментом, вдохновлявшим на сочинение новых произведений.

В 1912 году Вацлав Нижинский решил поставить балет на музыку прелюдии «Послеполуденный отдых фавна». Дебюсси слишком поздно сообщили об этом замысле руководителя русской балетной труппы. Он был весьма огорчен, поскольку не знал, каким образом будет использована его музыка. Надо сказать, что композитор, восхищавшийся русской музыкой и друживший со Стравинским, в то же время не был в восторге от русского балета.

Премьера состоялась 29 мая на сцене театра Шатле. Опасения Дебюсси подтвердились: хореография Нижинского вызвала большой скандал. Постановку осудили за непристойный язык жестов, в частности за финальный жест фавна, воспылавшего страстью к шарфу нимфы. Дебюсси был возмущен, что его музыку использовали для нелепой, гротескной хореографии, которая, по его мнению, была примитивной. Не прошло и года, как этот балет с огромным успехом был поставлен в Лондоне, на сцене театра Ковент-Гарден.

Несмотря на скандал, связанный с постановкой «Послеполуденного отдыха фавна» 18 июня 1912 года, Дебюсси и Дягилев договорились о постановке в грядущем сезоне другого балета — «Игры» — со все тем же Нижинским в главной партии. Обещанная сумма в десять тысяч франков снова заставила композитора принять этот заказ. В августе Дебюсси уже смог представить заказчику партитуру. В письме от 9 августа 1911 года музыкант делился с Жаком Дюраном своими критическими взглядами на творчество Дягилева и Нижинского:

«Я отказался играть перед ними то, что уже было готово. Я не хотел, чтобы эти варвары совали свой нос в то, что создано мной! Однако в конце этого месяца я буду вынужден это сделать, как бы мне этого ни хотелось! Бог, царь и моя родина будут вместе со мной в этот тяжелый для меня момент».

На этот раз Дебюсси удалось весьма скоро выполнить заказ на музыку. Это шло в ущерб его работе над двумя драматическими произведениями Эдгара По, оркестровкой третьей серии «Образов» под названием «Жиги», первой серией пьес для фортепиано «Образы», а также «Прелюдиями» для фортепиано, к которым композитор смог вернуться лишь в 1912 году.

В год своего пятидесятилетия начиная с ноября Дебюсси снова согласился взяться за перо музыкального критика, чтобы написать статью о концертах Колонна, а также изложить свои эстетические взгляды. Главному редактору журнала «Revue de la Société musicale indépendante» Эмилю Вюйермо также удалось уговорить композитора на сотрудничество. Работа Дебюсси в журнале продолжалась вплоть до мая 1913 года, а затем возобновилась весной 1914 года.

Невозможность расплатиться с долгами, несмотря на то, что от одного только Жака Дюрана он получил 27 тысяч франков, борьба с болезнью, которая периодически давала о себе знать, тревога за Эмму, которая не отличалась крепким здоровьем, постоянная погоня за любым заработком — с каким тяжелым багажом подошел Дебюсси к последним четырем годам своей жизни.

В начале 1913 года у композитора была удалена киста на глазу. Эту операцию Дебюсси перенес хорошо, не впадал в свойственную ему мрачную меланхолию. Напротив, в то время у него был отличный повод для хорошего настроения. После того как он закончил начатую еще в 1905 году третью серию пьес «Образы», ему поступило предложение дирижировать оркестром, исполнившим это произведение в законченном варианте 26 января на концерте Колонна. На этот раз он остался доволен своей работой и, как ни странно, оркестрантами. Несмотря на ставшую уже привычной критику таких авторов, как Пьер Дало и Гастон Карро, выступавших с замечаниями по поводу то одной, то другой оркестровой пьесы, публика весьма благожелательно приняла это произведение. Два дня спустя, 28 января, в кафе «Рид» был устроен званый ужин, чтобы отметить сотую постановку «Пеллеаса и Мелизанды». Опера была вновь возвращена на сцену театра «Опера-Комик» с Матильдой Карре, женой Альбера, в роли Мелизанды. По словам композитора, певица походила на «загрустившую прачку». Однако Дебюсси не стал отказывать себе в удовольствии отпраздновать успех своей оперы в кругу друзей.

Дебюсси также закончил вторую тетрадь «Прелюдий» для фортепиано. В нее вошли 12 пьес, которые Дюран опубликовал 19 апреля. Название каждой пьесы находилось не в начале, а в конце произведения. По словам Альфреда Корто, он «словно хотел, чтобы исполнитель, который прочитает наконец это название, попытался бы с самого начала догадаться о том, какие чувства испытывал композитор в тот момент, когда выражал их в музыке. Тот, кто сразу разгадает истинные чувства автора, порадуется собственной проницательности». Три первые пьесы для фортепиано «Туманы», «Мертвые листья», «Ворота Альгамбры» композитор исполнил 5 марта в концертном зале Эрар. Представленные публике произведения, в том числе исполнивший их автор музыки, сорвали бурные аплодисменты. Дебюсси не так часто садился за фортепиано в качестве исполнителя. И потому его редкие выступления, как в свое время концерты Шопена, особенно высоко ценились слушателями. Современники Дебюсси в один голос с восторгом отзывались об уникальности его туше [141] Туше — характер, способ прикосновения (также нажима, удара) к клавишам фортепиано, влияющий на силу и окраску звука. . Этим качеством он обладал еще во времена учебы в консерватории. Со временем его исполнительское мастерство стало еще более изысканным и виртуозным. В своей нынешней игре он уже избегал извлекать из инструмента резкие звуки, что было характерно для него в студенческие годы, когда он стремился потрясти воображение слушателей.