Анатолий Марченко - Мы здесь живем. Том 2

Для меня не было загадкой, чем кончится Пражская весна. Рано или поздно, а ветер с Востока своим ледяным дыханием погубит еще не окрепшие побеги. И уже слышны были у нас голоса: «Не потерпим!», «Не допустим!», «Выполним свой интернациональный долг!» И из толпы: «Не затем мы их освобождали!»

А ведь история не раз учила, что старший брат Иван умеет не только освобождать, но душить и топить в крови.

А со стороны СССР в адрес Чехословакии — угрозы, шантаж. Через все средства информации. Этого мало: СССР взывает к «здоровым элементам» и «верным коммунистам» в ЧССР «дать отпор» и «встать на защиту». То есть перешло к прямому подстрекательству на бунт, на неповиновение законным властям в другом суверенном государстве. При этом обещается всесторонняя «братская помощь» не только со стороны СССР, а уже всего соцлагеря.

И это невмешательство во внутренние дела суверенного государства.

Мы все время кричали и продолжаем кричать, что экономические и торговые отношения должны строиться и развиваться между государствами без навязывания каких-либо политических условий, без вмешательства во внутренние дела друг друга.

А вот на просьбу правительства Дубчека о предоставлении кредита Москва ответила отказом, мотивируя, что «нам небезразлично, на какие цели будут истрачены эти кредиты». Вот вам и невмешательство.

И после всего этого мы выражаем недоумение и недовольство, когда чехи подозрительно встретили маневры войск СССР на территории ЧССР. Особенно был подозрителен вывод этих войск по окончании военных маневров: черепашьим шагом движутся танковые колонны по дорогам Чехословакии, с множеством остановок из-за «неполадок» и «ремонта».

Что это в данных условиях, если не демонстрация своей мощи перед маленькой нацией? Не шантаж? Не поддержка тех элементов, к которым взывали и которых призывали «не допустить!»?

Наблюдая все это, хотелось крикнуть:………(!)

А тут очередная сессия Верховного Совета, на которой мои высокосознательные соотечественники поддержали и одобрили все эти окрики «Не допустим!» и пр.

И я не вытерпел. Ибо промолчать в такой момент — значило присоединиться к насильнику.

Помню, письмо читали друзья на Ленинском проспекте, там же обсуждались и события в ЧССР. Были и такие там, кто сомневался в возможности интервенции СССР и оккупации Чехословакии.

— Но ведь позволить сегодня чехам и словакам быть самостоятельными для СССР означает завтра позволить это всему соцлагерю!

С этим соглашались все. Но в интервенцию не хотелось верить. Именно не хотелось'.

И снова меня уговаривали не подписываться под своим письмом. Советовали опубликовать под псевдонимом.

Но мне неприятно это. И всегда противно.}

В газеты:

«Руде право»

«Литерарни листы» «Праце»

«Юманите»

«Унита»

«Морнинг стар» «Известия»

редакции радио Би-би-си

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

На только что закончившейся сессии Верховного Совета РСФСР все депутаты останавливались на одном вопросе: о событиях в Чехословакии. Депутаты единодушно высказались в поддержку Пленума ЦК КПСС по этому вопросу, одобрили так же единодушно Варшавское письмо пяти компартий в адрес ЦК КПЧ. Они одобрили и поддержали всю политику партии и правительства по этому вопросу. Если эту политику одобряют коммунисты как образец настоящей марксистско-ленинской политики партии в отношениях между братскими компартиями, то это дело коммунистов, дело их партийной совести.

Но здесь, на сессии, эту политику единодушно одобрили депутаты Верховного Совета РСФСР, которые выражают мнение избирателей, то есть населения, подавляющая часть которого (в том числе и я) не коммунисты.

Не успели еще «Известия» с сообщениями о работе сессии дойти до всего населения, как уже в следующих номерах началась кампания в поддержку решений, принятых сессией, со стороны «всего населения», «всех трудящихся». Я имею на этот счет собственное мнение и хочу воспользоваться правом, гарантированным Конституцией, высказать свое мнение и отношение к этому вопросу.

Я внимательно (насколько это возможно в нашей стране) слежу за событиями в Чехословакии и не могу спокойно и равнодушно относиться к той реакции, которую вызывают эти события в нашей печати. На протяжении полугода наши газеты стремятся дезинформировать общественное мнение нашей страны и в то же время дезинформировать мировое общественное мнение об отношении нашего народа к этим событиям. Позицию партийного руководства газеты представляют как позицию всего населения — даже единодушную. Стоило только Брежневу навесить на современное развитие Чехословакии ярлыки «происки империализма», «угроза социализму», «наступление антисоциалистических элементов» и т. п. — и тут же вся пресса, все резолюции дружным хором подхватили эти же выражения, хотя наш народ сегодня, как и полгода назад, ничего по существу не знает о настоящем положении дел в Чехословакии. Письма трудящихся в газеты и резолюции массовых митингов — лишь повторение готовых, данных «сверху» формул, а не выражение самостоятельного мнения, основанного на знании конкретных фактов. И вслед за партийным руководством послушные голоса повторяют: «Решительная борьба за сохранение социалистического строя в Чехословакии — это задача не только чехословацких коммунистов, но и наша общая задача»; «Я поддерживаю выводы Пленума о необходимости борьбы за дело социализма в Чехословакии» и т. п. (Известия. № 168).

Авторы этих писем и заявлений, наверное, даже не задумались над тем, почему решения о борьбе за социализм в Чехословакии принимаются Пленумом ЦК КПСС, о том, что наше обращение к «здоровым силам» Чехословакии — это, может быть, обращение к антигосударственным элементам, подстрекательство их к вооруженному выступлению против своего законного правительства, о том, что слова «это наша задача» могут обозначать как минимум политическое давление на суверенную страну, а как максимум — возможность интервенции наших войск в ЧССР. Наверное, авторы этих писем, одобряя политику ЦК КПСС, не задумались также и о том, что она поразительно напоминает сто раз разоблаченную в нашей печати политику, например, США в отношении Доминиканской Республики.

Основываясь на статьях в чехословацкой прессе, на сообщениях по западному радио и немногочисленных фактах, приводимых в нашей печати, я думаю, что в ЧССР происходит естественное развитие здорового общества: борьба идей и мнений, свобода критики, попытка воплотить на практике декларированные идеалы социализма, до сих пор существовавшие повсюду в виде лозунгов и отдаленных перспектив. Поэтому Варшавское письмо пяти компартий и решения Пленума ЦК КПСС, единодушно поддержанные нашей печатью, вызвали у меня возмущение и стыд. Столько у нас говорилось о том, что каждый народ должен сам решать свою судьбу, — так почему же судьбу чехов и словаков решают не в Праге, а в Варшаве или Москве? Почему Брежнев или Ульбрихт думают, что они лучше могут оценить обстановку в Чехословакии, чем Дубчек, чем сами чехи и словаки?