Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова

«3. Обрекогносцировать и подготовить тыловые рубежи на всю глубину обороны до р. Березина вкл.».

Река Березина протекает с севера на юг восточнее Минска на расстоянии в среднем в 350 км от современной западной границы и впадает в Днепр в 60 км северо-западнее Гомеля в Восточной Белоруссии. Общая площадь для «работы» получается примерно 300 км * 350 км = 105 тыс. кв. км. И вот их «быстренько обрекогносцировать»? Или «не быстренько»? А чем занимались военные начальники раньше? Разве, когда строили укрепрайоны на старой госгранице, рекогносцировкой никто не занимался? И карт возможных оборонительных рубежей никто никогда не составлял? А в мае 1941 г. они вдруг потребовались? А к какому сроку? И вопрос для чего – только составить план ее проведения? Или уже ее выполнить? А что означает «подготовить тыловые рубежи»? Уже срочно перекопать Белоруссию до реки Березина вдоль и поперек окопами и траншеями? И накидать минных полей? Или только нарисовать на бумаге планы этих окопов и траншей с минными полями? Торопиться надо или не надо? Еще есть достаточно времени или нет? Странный вообще-то подход к делу, если подходить к нему серьезно. Или эта задача касается, скорее всего, размещения поступающих контингентов людей и техники по мобилизации? С этой точки зрения действительно полезно и понятно. Не совсем понятен следующий пункт в директиве:

«Вынужденный отход»? А как же самая первая задача «1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа» выше по тексту этой же директивы? То есть предполагается, что противник может оказаться сильнее? Насколько? Где данные разведки? Тогда почему не передислоцировать в угрожаемые районы дополнительные войска? И заранее уже сейчас начать рыть окопы и ставить перед ними минные поля! Угроза реальная? Но для чего тогда рисовать какие-то планы, если пора немедленно объявить боевую тревогу и начать реально копать те самые «тыловые оборонительные рубежи»? (О которых еще в 1939 г. говорил опыт Испании в переводе Любарского.) Или весь этот план – «учебно-тренировочный»? А если противник ударит с часу на час, а у нас так ничего практически не заминировано, а только нарисованы планы? Минировать-то можно и не успеть! (Под ударами противника.) Вот если бы 14 мая 1941 г. Генштаб конкретно приказал бы ЗапОВО немедленно приступить к закладыванию толовых шашек под опоры мостов на (таких-то) дорогах, то это было бы более понятно с точки зрения подготовки обороны. А так… Мало похоже на ее срочную подготовку. Но читаем дальше:

Опять! (Только «разработать план»!) Исключительно «теоретически»? Между прочим, УРы могут существовать в трех состояниях:

1) Когда на них находятся назначенные для них подразделения.

2) Когда они законсервированы, подразделения с них сняты, но часовые оставлены, есть команды по обслуживанию сооружений и в штабе округа уже лежат планы по восстановлению их боеспособности.

3) Когда УРы полностью заброшены, никакие подразделения к ним не приписаны и никаких планов по их подготовке нет. Как например, сейчас один из ДОТов (№ 127) бывшего КиУРа у села Ходосовка на юг от Киева, одиноко торчащий своей верхней частью на искусственном озере. Максимальная польза от него – как место отдыха подплывших отдыхающих. Но в таком варианте вообще проблематично использование УРов, так как совершенно неизвестно, в каком состоянии оказались сооружения (затоплены ли полностью или частично, открываются ли двери и люки или окончательно заржавели). А вполне возможно, что и вообще разрушены. То есть реально может потребоваться какой-то немалый срок по устранению недостатков и заделке разрушений. Или придется просто «кинуть» эти УРы, не обращать на них внимание и копать окопы в другом месте (что и произошло, например, в 1941 г. в районе обороны 64-й СД полковника Иовлева западнее Минска).

А к какому сроку нужна готовность? Дата есть? Ибо на реализацию плана тоже потребуется какое-то время. Но если угроза нападения ожидается со дня на день, то не планы надо рисовать, а просто приказать привести УРы в полную боевую готовность. Немедленно! В противном случае план рискует оказаться невыполненным.

Но читаем дальше:

Странно. Тема «подъема войск по тревоге» в войсках отрабатывается первой в начале каждого учебного периода. Разработка перечня действий по тревоге – первейшая обязанность штаба любой воинской части. И план взаимодействия армии с пограничниками уже должен быть давно согласован для всех приграничных частей, если ощущается угроза нападения. Для чего об этом напоминать в секретной «ОВ» директиве?

А что значит « б) план охраны и обороны важнейших промышленных предприятий, сооружений и объектов »? Разве на них нет своего руководства? И специалистов 1-го отдела, а также служб гражданской обороны и внутриведомственной охраны? Или предлагается выделять для этого дополнительные воинские подразделения? Из какого расчета? Извините, если предприятия находятся в своем тылу, то задачу их охраны вполне можно поручить внутренним войскам (в те времена – НКВД). А если к объектам будет приближаться противник, то свои войска там окажутся, так сказать, «естественным путем». Но эти ситуации разные, которые трудно подробно расписать заранее. И вообще, при угрозе приближения противника важнейший объект лучше всего эвакуировать. А если не удастся, то его не охранять надо, а качественно взорвать.

Единственная ситуация для выделения дополнительных войск на объект – в случае угрозы появления вражеских десантных групп. Но она реальна в районах, близких к линии фронта (когда пора подумать об эвакуации и о заминировании). До объектов в далеком тылу могут дойти разве что отдельные диверсанты. Но для их отлавливания вполне хватит внутренних войск. Таким образом, рассматриваемое указание выглядит каким-то расплывчатым и неконкретным. Но еще более невозможным для выполнения оказывается следующий пункт в директиве: