Александр Никифоров - Дневник офицера КГБ

На почте, на удивление, народу было немного. Возможно из-за колонны, возможно из-за готовившейся крупномасштабной войсковой операции.

Пообщался с Василием. Парень хороший, толковый. Сокрушался, что служит на почте.

— Приеду домой, меня родные, друзья спросят: «Как воевал?» А я что? «Героически подшивал газеты да раздавал письма». Нет. Я так не согласен. Буду проситься в ДШБ.

— ДШБ — это серьезно. Только зря себя терзаешь. Что было бы без писем из дома? Представь.

— Без писем — плохо.

— Вот и я о том же. Ты — связь бойцов с родными и близкими. На войне кашевар и почтальон — самые нужные люди. Шашкой махать — дело нехитрое, а вот кашу грамотно заварить и письмо вовремя доставить не каждый сможет. Вот кого в первую очередь нужно медалями награждать!

Василий недоверчиво смотрит на меня:

— Вы это серьезно, товарищ майор?

— Абсолютно. Вспомни песню Марка Бернеса: «Когда приходит почта полевая, солдат теплом далеким обогрет», и далее: «И тост, друзья, с любовью поднимаю я за здоровье почты полевой!» Здорово?

— Здорово! — соглашается Василий.

— Конечно, ДШБ, спецназ, разведка, хирурги, медицинские сестрички, советники на войне тоже нужны, — добавляю с усмешкой.

Василий заулыбался.

— Хорошо говорите, товарищ майор, но мне пора. Не подскажете, который час?

Я посмотрел на часы:

— Почти девять вечера.

— А сколько такие часы стоят?

У меня были обычные пластмассовые часы. На них по-английски было написано, что с часами можно нырять на глубину до двухсот метров. У шефа были такие же, и он решил проверить их — на ночь опустил свои часы в стакан с водой. На следующий день сокрушался.

— Во, дурят народ! Не ходят часы!

— Игорь Митрофанович, вы перевели неверно. Там написано, что часы нужно держать на расстоянии не менее двухсот метров от воды, — шутили мы.

Вообще-то часы были удобные, легкие и время показывали правильно. По нашей зарплате они стоили копейки, в Союзе же шли по восемьдесят рублей. Меня некоторые «интернационалисты» из тех, которые в Афганистане «кровь мешками проливали», спрашивали:

— Ты чего не продашь пару-тройку часов? Двести рублей в карман положишь, за службу кругленькая сумма набежит.

Я отвечал:

— Если бы я хотел заняться торговлей, окончил бы торговый институт.

Меня не понимали. Я объяснять не пытался. Мои принципы — это мои принципы.

— Так сколько стоят? — переспросил Василий.

Снимаю часы и подаю ему:

— Сам посмотри, а то у меня со зрением не очень.

Он долго рассматривает часы, наконец, говорит:

— На них цены нет.

— Нет, говоришь? Когда найдешь, тогда и вернешь.

Василий удивленно смотрит на меня. Для него это целое состояние.

— Бери, бери, не стесняйся. Считай, что это тебе подарок на день рождения, тебе же через три дня двадцать!

— Откуда знаете?

— Работа у нас такая — про всех все знать. Начальство будет донимать, сошлись на меня. Разберемся.

— Спасибо за подарок.

— Носи на здоровье.

Парень был доволен, я тоже. Приятно делать подарки, а хорошим людям — вдвойне приятно.

Василий все-таки добился перевода в ДШБ. Просил меня посодействовать. Через знакомых офицеров в бригаде я поручился за него. Больше с Василием не довелось встретиться, но я знаю, что воевал он честно.

Вот такие ребята служили в Афганистане — подальше от кухни, поближе к передовой. Жаль, что потом не многие нашли себя в мирной жизни, но это не их вина…

Как и планировалось, после ноябрьских праздников со Стасом вылетели в Кабул за продуктами. Стас ответственный, я на подхвате.

В Кабуле остановились в гостинице — обычной панельной пятиэтажке. Разместились в одной из комнат «трешки». Кроме нас — еще пять человек. Трое ребят уезжали в Союз по замене, двое — новенькие, один из Сибири, другой из Орла. Полтора месяца назад я был таким же, как они. Все интересно, все жутковато… Всего полтора месяца прошло, а кажется — целая жизнь. Недаром в Афганистане год за три считают.

Предложили новичкам к нам, в Кандагар, но они уже распределились. Завтра улетают: один в Джелалабад, другой в Файзабад. Удачи вам, братишки.

На следующий день отметились в дежурке.

— Ты готов к подвигу? — спрашивает меня Стас.

— Готов, — бодро отвечаю я.

Поездка в Кабул за продуктами действительно была сродни подвигу. Необходимо со всей группы собрать заказы на деньги, продукты, товары, оформить доверенности на их получение. Потом несколько деньков поездить в аэропорт, узнавая, будет ли борт на Кабул. В столице Афгана устроиться в гостиницу, в которой не всегда есть свободные места. Можно остановиться у знакомых, но неудобно стеснять людей.

Далее, получив в кассе деньги, отоварить их в представительском магазине, а на это уходит часа два, если народу немного. Весь этот товар нужно доставить в гостиницу. Потом, со всем этим добром, денька два-три помотаться в аэропорт в надежде «поймать» борт на Кандагар… В общем, хлопотное это дело — поездка за продуктами…

— Всегда готов! — бодро ответил я.

Нам повезло. В магазине почти никого не было. Отоварились быстро.

Разгрузив в гостинице продукты, сели со Стасом перекусить.

— За проделанную работу не грех и по рюмочке «Столичной» принять, — произносит Стас, наливая водку в стаканы.

«Столичная» водка экспортного исполнения (согласно этикетке) в дуканы поставлялась из Пакистана. На обратной стороне этикетки, как сейчас помню, была напечатана дата выработки: «24.04.84 г.» и номер смены. Водку с такой датой мы употребляли и в 1985, и в 1986, и 1987, и в 1988 году. Сколько же ее произвели в Союзе в 1984 году? А сколько в Пакистан вывезли?

— Ну, Санек, — Стас довольно хлопает себя по животу. — На правах победителей нам отдаются два часа на «разграбление» дуканов. Рафтим (пошли)!

Пройтись по дуканам хотелось. В сентябре толком нам не удалось это сделать. Жили на Яковлевской вилле, далеко от дуканов. Возили нас в автобусе с занавешенными шторками. Держали на коротком поводке. Может, чтобы в Союз не сбежали?

В Кандагаре есть дуканы, но товара мало, и цены на них раза в два выше, чем в Кабуле. Да и по Кандагару, как по Арбату, не пройдешься. В Кабуле другое дело — есть где раздышаться.

Дуканы Кабула поразили меня изобилием и блеском товара. Руки сами собой так и тянутся к ним. Дуканщики помогают, чуть ли не в карманы вещи тебе суют. Невозможно удержаться от покупок!

— Ты что там рассматриваешь?

— Зажигалку присмотрел. Вроде ничего. — Кручу в руках красивую зажигалку, такую в Союзе с руками оторвут.

— То-то и оно, что ничего, — Стас берет из моих рук зажигалку, чиркает. — Да ей прикурить всего на пару сигарет.

— Э! Зачем так говоришь, уважаемый, — дуканщик понимает по-русски. — Хорошая зажигалка, жапановская (имеется в виду японская).