Коллектив авторов - Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик [litres]

Прочим знакомым разослал я, при визитных карточках, экземпляры моей статьи «Воспоминания», помещенные в «Новоселье» и переведенные госпожой Конрад на французский язык. Я нашел ее в «Revue du Nord» и перепечатал для раздачи на память [925].

Письма С. Конрад в редакцию «Ревю дю норд» [926]публиковались в рубрике «Переписка». Конрад не ограничивалась переводами отрывков из русских произведений [927]и статей [928]. Помимо этого ей было поручено обозревать русские книги [929]. Треть откликов посвящена литературе, в их числе ее собственные рецензии, переводы, в основном из «Северной пчелы», и краткие сообщения о появлении русских книг. А в феврале 1837 г. там можно было прочесть следующую фразу: «“Северная пчела” – газета, редактируемая господами Гречем и Булгариным, двумя известнейшими публицистами России» [930].

Литературно-журнальная деятельность Булгарина освещалась в «Северном обозрении» на всем протяжении его выпуска главным образом Софией Конрад. Читатель слышит её голос в защиту Булгарина при изложении его биографии и характеристике его литературной и журналистской деятельности. В своих статьях она сообщала биографические сведения о Булгарине, характеризовала его творчество и роль в русской литературе:

Молодой поляк, взращенный Россией, окончил учебное заведение в 1805 году и, зачисленный в уланский полк, участвовал в походе против Франции и получил орден Святой Анны [931].

Булгарин не только обладает легким и приятным слогом, его сочинения содержат мысли и чувства, обычаи и нравы, описанные с замечательным талантом [932].

Судьба Булгарина поистине необычна. О нем не перестают плохо отзываться, но при этом его читают и обкрадывают по-прежнему; его не перестают критиковать, но по-прежнему покупают его сочинения [933].

Конрад упоминает об успехе «Воспоминаний об Испании» (1823) и называет Булгарина «русским Вальтер Скотом».

В своей статье Конрад сообщает также о противостоянии между Булгариным и Пушкиным:

Почему «Современник» с таким ожесточением преследует Булгарина? Потому что несколько лет назад он сказал в «Северной пчеле» главному редактору «Современника», что тот теряет время и силы, что ему не пристало спускаться с высот Геликона и бродить по крутым склонам критики. Поэт не прислушался к советам Булгарина. И что произошло? «Литературная газета» исчезла сразу же, «История Пугачева» все еще лежит на прилавках книготорговцев, а «Современник» едва дышит. Одним словом, предсказания Булгарина сбываются, и вот почему «Современник» хочет ему отомстить. Говорите же правду писателям, пытайтесь остановить их на неверном пути; они не станут прислушиваться к вашим советам, а разорвут вас на части [934].

София Конрад поместила в «Ревю дю норд» свой перевод (со слегка измененным названием) статьи Булгарина «Настоящий момент и дух нашей литературы» из «Северной пчелы» [935].

Деятельность Софии Конрад в «Ревю дю норд» по освещению современной русской литературы ограничивалась в основном ролью переводчицы и выразителя мнений Булгарина и Греча.

В 1838 г. София Конрад уже не вела рубрику, посвященную России, и в журнале больше не было материалов о Булгарине. В последний год существования «Ревю дю норд» поместил рецензию на роман Н. Греча «Черная женщина» в переводе Софии Конрад [936].

Помимо упомянутых публикаций, специально посвященных Булгарину и его произведениям, о Булгарине писали и авторы обзорных статей о русской литературе, печатавшихся в других французских журналах. Приведем ряд выразительных цитат:

Александр Жоффре (1831): «[Булгарин] опубликовал “Русского Жилблаза”, первый нравоописательный роман в литературе этой страны» [937].

Элим Мещерский (1834): «Потом сатира овладела пером романиста, и был написан “Иван Выжигин”. Затем она перечла получившуюся книгу и содрогнулась от ужаса» [938].

Ж-с [939](1833): «Мне кажется, что Жилблазу очень неуютно среди снегов России. Закутавшись в меха, он потерял природное проворство, которое так хорошо помогало ему выпутываться из трудных ситуаций под обжигающим небом Испании, он больше не способен пользоваться ни своими руками, ни умом; пальцы у него замерзли, остроумие притупилось.

Вот на что обрекает себя литература, которая не умеет жить собственными запасами и пытается придать себе вес, выбирая жанры, сюжеты и типы, составляющие своеобразие литературы чужих стран. Она пленяется их шедеврами, иногда копирует их без разбора, не замечая, что неловкое воровство не только не способствует ее развитию, но, напротив, задерживает ее подлинный выход на сцену…» [940]

Фредерик-Гюстав Эйхгоф (1836): «Поляк по рождению, г-н Фаддей Булгарин – самый уважаемый среди русских политический писатель, большинство его статей из петербургских газет переведены на разные европейские языки. Кроме того г-н Булгарин сделал себе имя благодаря нравоописательному роману “Иван Выжигин, или Русский Жилблаз”, который был переведен на французский и опубликован в 1829 г., в 4 т.» [941].

Ксавье Мармье (1843): «…Булгарин, чьи многочисленные нравоописательные романы, забавные для чтения, переведены на французский» [942].

И. А. Тургенев (?) (1845): «Воспроизведение современной жизни во всем разнообразии ее целого сделалось общим стремлением всех писателей. Все принялись сочинять комедии, драмы, нравоописательные романы, романы исторические, и великая распря классицизма и романтизма нашла далекий отклик даже в России ‹…›. Однако все эти писатели, считавшие, что оригинальность заключается в изображении прошлой или современной жизни народа, были лишены того живого и глубокого вдохновения, которое одушевляет подобно факелу Прометея; действительность, жизнь ускользала из их немощных объятий. Можно назвать “Юрия Милославского” Загоскина и “Ивана Выжигина” Булгарина – оба романа переведены на французский язык как наиболее известные и наиболее достойные образцы исторического и нравоописательного романов той эпохи. Но Пушкин, однако, несмотря на идеальный характер своей поэзии, оставался более русским, чем все те, кто изображал Россию прошлого времени и Россию современную» [943].

Шарль де Сен-Жюльен (1847): «…его усилия были ‹…› неудачны, в том смысле, что он лишил русский язык великих природных достоинств, ничего не дав ему взамен, если не считать зачастую тривиальную фамильярность. И тем не менее г-н Булгарин – человек умный, знающий, но он увлекся сатирическим пылом, который его ослепил, и известностью, которую он по ошибке принял за популярность» [944].

Как видим, не все из процитированных французских авторов отводят Булгарину значимую роль в литературном процессе, некоторые весьма неоднозначно отзывались о нем.

Во второй половине 1830-х годов ситуация с освещением русской литературы во французской прессе постепенно меняется. В 1837 г. появляется целый ряд некрологов Пушкину и неблагоприятных для Булгарина статей, в частности рецензия Адольфа де Сиркура на книгу Г. Кёнига «Literarische Bilder aus Russland» в «Ревю франсез эт этранже» [945], содержащую резко критическую оценку деятельности Булгарина и Греча. Сиркур писал, в частности: