Сергей Красиков - Возле вождей

После завтрака вновь выходил на шлюпочную палубу и усаживался на скамью, просматривая бумаги, которые приносили ему Павел Сатюков и Алексей Аджубей — главные редакторы «Правды» и «Известий». Подходили к нему и члены делегации, министры иностранных дел Украины и Белоруссии. Шла активная подготовка к предстоящему выступлению в ООН. Собственно, для этого и был выбран турбоэлектроход, чтобы в пути успеть утрясти, обсудить важнейшие вопросы. По вечерам в музыкальном салоне показывали кинофильмы на узкопленочном кинопроекторе «Украина». Ровно в 23.00 шеф уходил в каюту на отдых.

А утро начиналось любимой песней пассажира № 1 — «Рушничок» композитора Майбороды на украинском языке. Затем ее в течение дня еще несколько раз прокручивали по судовому радио. Однажды радисты поймали заявление бывшего президента США Гарри Трумэна, в котором тот пообещал поставить в церкви самую большую свечку, если «Балтика» не дойдет до берегов Америки. Неуютно сделалось на душе от этих слов. Все не на шутку заволновались, когда при выходе из Северного моря в Атлантику корабль попал в полосу шторма. Встречный ветер раскачивал «Балтику» с кормы на нос. Это плохо действовало на людей со слабым вестибулярным аппаратом и вызывало приступы морской болезни. Хуже всего было тем, у кого каюты находились в носовой части судна — здесь качка ощущается сильнее. А «люксы» как раз расположены в носовой части корабля, где и пребывал Хрущев. Однако качка на Хрущева не подействовала. Он в полном одиночестве стоял на шлюпочной палубе и смотрел вдаль. Кожаная куртка была наглухо застегнута на молнию до самого горла. Ни рядом, ни в отдалении охранников не было, их здорово укачало, и они оставили подопечного на время шторма без присмотра.

Пока двое суток бушевал океан, корабль будто вымер и в ресторан на завтраки, обеды и ужины ходили лишь самые выносливые, которых были единицы. Никогда не пропускал еды только Хрущев. Занимая всегда свое место в середине центрального капитанского стола, он непременно отпускал шуточки в адрес отсутствующих едоков.

…День 19 сентября 1960 года выдался солнечным. Атлантический океан утихомирился, был непривычно спокойным. На шлюпочной палубе в плетеном кресле сидел Хрущев и просматривал бумаги. Постепенно 'палуба заполнилась пассажирами и членами экипажа. К главе государства подошел шеф-повар Алексей Иванович Панов, самый старший среди моряков и почти одногодок Хрущева. От имени экипажа он вручил пассажиру № 1 почетную грамоту в деревянной рамочке, где говорилось, что Н. С. Хрущев внесен в списки почетных членов экипажа турбоэлектрохода «Балтика». Сие звание он заслужил, показав себя настоящим моряком во время девятибалльного шторма.

Капитан Павел Майоров подарил новоизбранному моряку тельняшку и морскую фуражку, которую Никита Сергеевич тотчас же надел и заулыбался:

— Теперь небось и палубу заставите драить?

— Работа найдется, — серьезно ответил боцман.

На следующий день судно сделало «привал» — капитан решил немного подкрасить корпус перед прибытием в Нью-Йорк, благо время позволяло. Пассажиры не спеша прогуливались по палубам. Вдруг все пришло в движение, люди переместились на правый борт и стали пристально всматриваться в даль. По воде быстро двигался перископ подводной лодки, все больше и больше поднимаясь из воды. И вот в нескольких десятках метров от «Балтики» всплыла огромная черная туша субмарины без опознавательных знаков. Подлодка медленно пересекла курс советского судна и удалилась. Пассажиры вспомнили пожелания Трумэна.

Матросы тут же прекратили покраску судна, и плавание продолжилось. Нью-Йорк встретил «Балтику» 19 сентября. Моросил дождь. В дымке тумана, смешанного со смогом, висевшим над большим городом, появились три зеленых вертолета с надписью: «Police N. Y. С.» — «Полиция города Нью-Йорка». Впереди судна шли два полицейских катера сопровождения. Вслед за ними, справа и слева по борту, к «Балтике» пристроились два полицейских буксирчика, а в воздухе появился еще один геликоптер, но уже желтого цвета, на котором размещались представители американского кино, радио и телевидения. «Настоящая желтая пресса!» — пошутил Хрущев, стоя на главной палубе по левому борту. Репортеры его заметили, желтый вертолет спустился до уровня палубы, где находился Хрущев, и сидевшие в нем журналисты почти в упор стали снимать главу Советского государства.

В самое первое посещение ООН по дороге к миссии советской делегации перекрыла дорогу наскоро подобранная антихрущевская демонстрация. К тротуару подъехал небольшой грузовичок, наполненный фанерными плакатами со словами «Хрущев go home!». Ловкие ребята стали вручать прохожим эти немудреные изделия, чтобы те подержали их. Кстати, людям тут же совали в руку по пять долларов. Не разобравшись, сунули и советским журналистам свою атрибутику и, сев в машину, умчались к другому перекрестку. Журналисты кинули агитки на тротуар, а на деньги позже выпили пива, нанеся двадцатипятидолларовый экономический урон противникам советского премьера.

Ровно в 11.55 председательствующий сессии Генеральной Ассамблеи ООН предоставил слово Председателю Совета Министров Союза Советских Социалистических Республик. Хрущев энергичной походкой направился к трибуне с кожаной коричневой папкой в руках. Речь начал спокойным голосом. После той части, где он пожелал благополучия и процветания молодым африканским государствам, в зале раздались аплодисменты. Это бурно реагировали делегации африканских стран. Где-то минут через двадцать Хрущев сделал паузу. Начальник личной охраны Никифор Литовченко подал ему на небольшом подносе стакан минеральной воды.

Отпив глоток и приподняв стакан, Никита Сергеевич на весь зал сказал:

— Боржоми! Советская минеральная вода! Очень хороший напиток, советую попробовать.

В зале началось оживление, легкий смех.

Во время доклада по залу постоянно ходили, делегаты некоторых стран негромко переговаривались друг с другом, кто-то со скучающим видом посматривал на часы. Такой запланированной обструкцией организаторы явно хотели умалить значение выступления Хрущева. Некоторые даже негромко постукивали ребром ладони по столам, создавая дополнительный шум в зале. Но, когда Никита Сергеевич предложил предоставить независимость всем колониальным народам и странам, в зале сноца вспыхнули аплодисменты.

Хрущев остановился, взглянул в зал и, показывая на ряд делегатов, которые не хлопали, громко сказал:

— Это сидят колонизаторы. Им ли приветствовать свободолюбивые предложения.

В общей сложности Хрущев выступал два часа двадцать минут. Несмотря на попытки обструкции, речь Хрущева была выслушана с большим вниманием. И когда он сказал, что в случае переезда штаб-квартиры ООН на территорию СССР наше правительство, не в пример правительству США, гарантирует всем делегатам свободу передвижения и полную безопасность, — эти слова были встречены взрывом аплодисментов.