Вадим Верник - Свободный полет. Беседы и эссе

— Дети.

— А муж?

— Муж… Муж сегодня есть, а завтра нет. Это такая единица, мне кажется, непостоянная.

— Арчил об этом знает?

— Думаю, да.

— Арчилу не будет обидно прочитать твои слова о том, что муж сегодня есть, завтра нет?

— Не знаю, мне всё равно. (Смеется.) Я знаю, что у меня есть дети, за которых я несу ответственность. С уходом мужа из моей жизни в принципе ничего не поменяется. А с уходом детей, не дай бог, моя жизнь разрушится.

— Как не изменится? Муж тебя обеспечивает…

— Послушай, что значит обеспечивает?! Я же тоже работаю. Вот сейчас у сына каникулы, мы приехали в Москву, и я снимаюсь в полнометражном фильме «Наши дети». Такое новогоднее кино про детей, про счастье.

— Каникулы. Только поэтому снимаешься?

— Нет, не только поэтому. Это проект моего бывшего мужа, он позвонил мне, предложил, и я ему помогаю.

— Скажи, а у тебя, вообще-то, есть эта потребность — сниматься в кино?

— Есть, есть потребность сниматься и работать. Потребность какого-то функционирования, какой-то жизни. Там, в Швейцарии, конечно, невозможно всё время находиться. Не знаю, что будет в следующем году, вряд ли я уже соглашусь на такие «посиделки». Это просто день сурка какой-то. Я раздражаюсь, психую, ору, кричу, потом успокаиваюсь. Выплеск происходит, и всё. В итоге я понимаю, для чего всё это.

— Скажи, а предложения тебе часто поступают или все знают, что ты в Швейцарии и «абонент недоступен»?

— Поступают, конечно. Но бывает, допустим, предложение в пятьдесят съемочных дней. Вот что я с этим буду делать? В таком случае я даже сценарий не читаю. Что мне читать сценарий на пятьдесят-семьдесят съемочных дней, если, даже будучи в Москве, я не могу так надолго оставить детей. А так, конечно, мне не хватает энергии съемок. Я ведь не снималась довольно давно. Единственные съемки — когда я была беременна Эмми, мы делали продолжение «СуперБобровых».

— Тебе на днях исполнился тридцать один год. А передо мной всё та же девятнадцатилетняя питерская девочка. Что это? Генетика?

— В смысле внешности? Генетика. Мне в последнее время алкоголь не продают. Зашла в магазин за бутылкой вина, меня заставили показать паспорт. Бесит! Я говорю: «Вы что, издеваетесь? С какого возраста можно продать мне алкоголь, какая цифра должна быть в паспорте?» — «Восемнадцать лет». Открывают паспорт: «О господи!» (Смеется.)

— Это же замечательно. А ты сама на какой возраст себя ощущаешь?

— Я не знаю, вообще не знаю. Я что-то сейчас запуталась в этом состоянии. Наверное, это какая-то внутренняя прибитость моя, связанная с отшельничеством. Но могу сказать, что мамой я себя по-прежнему не ощущаю. Какие у меня могут быть дети, откуда?! Внутренне я до сих пор маленькая. Помню, когда мои родители были тридцатилетними. Мне казалось, что тридцать пять — это уже такой солидный возраст. До сих пор не могу поверить, что у меня уже трое детей, которые кричат: «Мама, мама…»

— Что осталось в тебе от девятнадцатилетней девочки, с которой мы гуляли летом 2006-го по набережной Фонтанки, когда снимали программу «Кто там…»?

— Наверное, верность людям. И бесшабашность какая-то.

— И при этом я чувствую такую завораживающую умиротворенность.

— Раньше говорили: «Почему она психует, почему кричит?» А теперь всех напрягает моя умиротворенность. Опять что-то не так. (Смеется.)

Милош БИКОВИЧ обрел ту степень популярности, когда уже не имеет значения его национальная принадлежность и страна проживания. Сербский актер сразу оказался «своим» в России, а проекты с его участием чаще всего становятся хитами. Он по-прежнему делит жизнь между Москвой и Белградом, и, похоже, статус транзитного пассажира его самого абсолютно устраивает. Правда, сейчас он больше времени проводит в Белграде, и в Москву прилетел всего на несколько часов. О нашей встрече мы, естественно, договорились заранее. Сначала решили поговорить, а потом сделать фотосъемку. Так и поступили.

— Ну что, Милош, рад тебя видеть.

— И я тебя тоже. Мы не виделись почти год.

— За это время столько всего произошло в твоей жизни: во-первых, ты внешне изменился, мне кажется, ты какой-то помолодевший, посвежевший, хотя только что с самолета.

— Спасибо, Вадим. Я коротко подстригся. А еще у меня, видишь, грим, синяки под глазами замазаны, потому что у меня была в Белграде ночная смена, так что внешний вид обманчивый.

— А подстригся-то для чего?

— Для роли.

— Мы с тобой делали интервью для моей программы «Кто там…» два года назад. Ты уже тогда в каком-то сумасшедшем ритме жил, но сейчас, мне кажется, это всё уже в квадрате.

— Согласен. Я думаю, что мои силы на исходе. Я вот закончу еще два проекта и в конце года поеду на долгий отдых.

— На «долгий» — это сколько времени?

— Ну, не знаю, месяца на два-три.

— И куда?

— Думаю, я сменю континент — в Южную Америку хочу поехать, может быть в Токио, а может, всё вместе.

— А может, всё поменяется и будет какой-то новый интересный проект.

— Не дай бог. (Смеется.)

— Ну хорошо, тогда все-таки про творчество. Что сейчас у тебя происходит?

— Я снимаюсь в сериале «Южный ветер». В прошлом году у нас был фильм «Южный ветер».

— Это в Сербии?

— Да. Фильм собрал рекордную кассу за последние пятнадцать лет. Это такой триллер, драма про плохого парня, который был очень талантлив, но ситуация и его выбор привели к тому, что он начал воровать машины, а в итоге стал членом криминальной группировки.

— Ты, естественно, в главной роли?

— Да.

— И сам продюсируешь?

— Я сопродюсер.

— А зачем тебе это нужно?

— Когда ты продюсируешь, то являешься идейным творцом: ты просто выбираешь тему, которая тебе нравится. Ты выбираешь то, чем сам хочешь заниматься. А когда ты только актер, тебя приглашают в проект, и тут должно всё совпасть, чтобы в результате проект получился хороший. Ну а как продюсер я могу на всё это влиять с самого начала.

— Согласен. Это же не первый твой продюсерский опыт?

— Не первый. Однажды я был исполнительным продюсером, потом вышел «Балканский рубеж», где я тоже сопродюсер. После «Южного ветра» мы начинаем съемки фильма под названием «Отель „Белград“», где я тоже сопродюсер и буду сниматься в главной роли.

— Это продолжение сериала «Отель „Элеон“»?

— Да, только действие происходит в Белграде.

— У тебя недавно был грандиозный проект в России — многосерийный фильм про Муслима Магомаева.