Паола Педиконе - Тарковские. Отец и сын в зеркале судьбы

Р. Штайнер (1861–1925), создатель учения антропософии, особенно модного в Европе первой трети XIX века. И в наше время во многих странах мира распространены инициированные им так называемые вальдорфские школы и детские сады, биологическо-динамическое сельское хозяйство (то есть без использования химических удобрений), антропософские клиники и фармацевтические фирмы и лечебно-педагогические учреждения.

Имеется в виду «Запечатленное время». История создания этой книги – сложный вопрос. В любом случае стоит ознакомиться с сочинением Ольги Сурковой «Тарковский и я».

Когда мы выходили из ворот кладбища, Арсений Александрович сказал мне, что больше всего в жизни жалеет о том, что ушел из первой семьи. (Примечание А. Лаврина.)

То есть «сверхлюди» (нем.).

Вольно или невольно, но Лариса Миллер заблуждается. Последние десять лет жизни поэта я бывал у Тарковских чуть ли не каждый день, гостя с утра до вечера. И, смею уверить, Марина в эти годы появлялась у отца ничуть не чаще Андрея, а, попросту говоря, очень редко – два-три раза в году. Думается, что причиной тому была не дочерняя невнимательность, а отношения Марины с Татьяной Алексеевной. Татьяна Алексеевна не раз жаловалась мне на ревность Марины по отношению к ней. Она часто вспоминала об одном мучительном телефонном разговоре, когда Арсений упрекал дочь за то, что она не приезжала навестить его, лежавшего в постели с переломом шейки бедра! Я сочувственно выслушивал Татьяну Алексеевну и утешал, как мог, хотя не склонен особо винить Марину. Банально, но факт: как правило, мы любим и ценим близких, только потеряв их навсегда. Пока они живы, мнится: еще успеем, еще увидимся, ведь они же здесь, рядом, стоит только сесть на метро, автобус, электричку… И – всегда опаздываем. В книге «Осколки зеркала» Марина пытается реабилитировать себя, старательно расписывая, как она приезжала к умирающему отцу в Кунцевскую ЦКБ. Должен заметить, что я чуть ли не ежедневно возил Татьяну Алексеевну в эту больницу, но что-то ни разу не встречал там Марину Тарковскую. Может, мы просто не совпали по времени? И наконец, очень простой и очень страшный вопрос: а почему нужно было ждать, когда у отца наступит агония? Почему бы не окружить его заботой, любовью и лаской намного раньше?.. «Чужие» (по определению Марины) люди куда больше сделали для ее отца, чем она, родная дочь. И вот этого она не может им простить. (Примечание А. Лаврина.)

Интересно, что музей Андрея Тарковского в Завражье находится в одном доме с музеем Павла Флоренского.

Имеется в виду сценарий «Ностальгии», который Андрей начал писать с Тонино Гуэррой в апреле 1980 года.

А. Н. Кривомазов – один из самых близких друзей четы Тарковских в конце их жизни. Одаренный человек, ученый и фотограф, скромный, умный, деликатный, он был частым гостем Тарковских, желанным собеседником. Кривомазову мы обязаны лучшими фотографиями Арсения Тарковского на закате его жизни. Отметим еще и такую черту его характера, как бессребреничество. Живя на очень скромную зарплату младшего научного сотрудника, Александр почти все деньги тратил на фототехнику, пленки и фотобумагу, во множестве раздаривая свои снимки не только самим Тарковским, но и их друзьям и знакомым.

Дело происходило в середине 1960-х годов.

Центральная студия документальных фильмов.

Журнал «Вопросы литературы», где было опубликовано интервью с А. А. Тарковским, которое брал К. Ковальджи.

То есть начать писать стихи.

Александр Добролюбов (1876–1944?) – забытый русский поэт, много экспериментировавший со стихотворной формой, склонный к мистическим темам и образам.

Александр Кривомазов. Позднее он очень сдружился с Тарковскими, много раз бывал у них и создал бесценную фотолетопись последних лет жизни Арсения Александровича.

В течение ряда лет А. Кривомазов устраивал у себя дома полулегальные поэтические вечера, как правило, поэтов, которых не слишком жаловала советская власть.

Позднее я нашел воспоминания И. Лиснянской, где описан этот эпизод: «Арсений сидел на лавочке и курил.

– Да-а-а, – скорбно протянул он, не поднимаясь с места.

– Да-а-а, – эхом откликнулась я, садясь с ним рядом и закуривая. Курили и вспоминали, даже покупку часов вспомнили. Тут я сказала Арсению Александровичу, что у меня часы барахлят (так мы иногда называли сердце), и что Сема <���Липкин> – не очень, и что гэбэшники в наше отсутствие в доме все вверх дном переворачивают, и что на кладбище не поеду.

– Как же сама до дому доберетесь? – обеспокоился Тарковский. – Вот что: мы вас с Лавриным до «Аэропорта» довезем, а там от метро – только одну узкую улицу перейти останется. Александр Лаврин – мой недавний молодой друг, он, как и я – поэт, и, как и я, – с палкой, но – за рулем».

Татьяна Алексеевна пережила Арсения Александровича на два с небольшим года. Она ушла из жизни 27 сентября 1991 года.