Валентина Пашинина - Неизвестный Есенин

Случилось это 3 декабря 1926 года на могиле Сергея Есенина. Она и похоронена рядом с ним.

«Есенинские строки — «В этой жизни умереть не ново» — начали действовать быстро и без промаха», — напишет потом Илья Шнейдер.

Невообразимое после смерти поэта творилось не только в обеих столицах — по всей стране. Казалось, что только теперь, с гибелью Есенина, народ потерял все: и родину, и надежду на ее возрождение.

Следует принять во внимание, что вся эта мрачная, тяжелая атмосфера в стране сопровождалась сенсационным есенинским «Посланием Демьяну» «с того света» и не утихавшими разговорами вокруг него. Распространилось стихотворение сразу после гибели Есенина в начале 1926 года, а к середине года, когда начало печататься за рубежом под именем Есенина, оно получило «второе дыхание». И стало не просто сенсацией — громом среди ясного неба.

Тот же Б.Н. Ширяев, приводя в сокращении вариант есенинского «Послания евангелисту Демьяну Бедному», замечает: «Конечно, не напечатанного ни в одном коммунистическом журнале, однако, с необыкновенной быстротой распространенного в рукописях по всей России и получившего созвучие в миллионах сердец».

В результате невиданного в истории русской (да и мировой) литературы подпольного тиражирования стихотворения, которое прочно связывалось с именем Сергея Есенина, Демьян Бедный превратился в главную мишень всенародного негодования. Обрушившийся было на него гнев возмущенных российских христиан за антирелигиозную похабщину, сочиненную в угоду правительству, перерос в еще более мощную волну, поскольку теперь Демьян выступал еще и в роли главного виновника гибели любимейшего поэта России.

Нравственную атмосферу того времени обрисовывает в своих воспоминаниях и Николай Николаевич Захаров-Мэнский:

«Целый год мы жили под каким-то гипнозом этого имени, сотни поэтов посвятили ему стихотворения; неразумные подражатели кончали самоубийством, повторяя его стихотворения; о нем, о котором при жизни было написано несколько статей, написали тома; критики переспорили друг друга на диспутах, доказывая то, что для всякого и без них было понятно и ясно; Приблудные, Ковыневы, Наседкины (…) перепели его стихотворения; барышни, никогда не читавшие Есенина, влюбились в его фотографию, и даже обыватели, которым решительно все равно, что кругом них происходит… даже они со злорадством произносили имя Есенина: «Вот, мол, тебе. Советская власть, и кукиш с маслом». При чем тут, собственно говоря, был кукиш и при чем Советская власть, так, в сущности, и осталось невыясненным, но факт остается фактом — даже они заинтересовались Есениным и упивались безграмотнейшей подделкой под него — «Письмом к Д. Бедному», от которой бы до ушей покраснел бедный Сережа.

А сколько появилось его друзей, приятелей, товарищей?! Всякий, с кем Сергей выпил бутылку пива или матерно выругал в пьяном виде, стал писать о нем воспоминания…

Откуда-то из всех нор повылезла прятавшаяся там пошлость — и ну делить посмертную славу покойного».

Воспоминания Захарова-Мэнского «Только несколько слов», написанные по свежим следам, почти единственная иллюстрация той обстановки в стране, которая создалась с появлением нелегального есенинского «Послания…» и которая потребовала от правительства решительных мер.

Что это за «Послание…» и почему вызвало у коммунистической власти такой гнев, мы поговорим особо. Ибо есть все основания утверждать, что именно оно ускорило гибель Есенина, стало ее непосредственной причиной.

«Решительные меры» осуществлялись по двум направлениям. С одной стороны, подвергалось сомнению, а то и категорически отрицалось авторство Есенина, а с другой — дискредитировалось все написанное поэтом. Цель преследовалась одна: стереть на веки вечные даже память о самом любимом, самом русском стихотворце и его поэзии.

«Сверху» партийные идеологи писали установки, что отныне и навсегда на Есенина следует смотреть как на «психобандита», пьяницу и хулигана, а на его поэзию — как на «лирику» взбесившихся кобелей и сисястых баб».

А «снизу» помогали «друзья»: пересматривали, дописывали и поправляли свои прошлогодние, уже изданные воспоминания.

Вот почему начиная с 1927 г. и у нас, и за рубежом огромной лавиной хлынули пасквили, выдаваемые за мемуарную литературу. Вот почему, предав земле «тело великого русского поэта» и пообещав многое сделать для увековечения его памяти, правительство почти сразу «забыло» все свои обещания, а на поэзию наложило запрет.

В статье Вл. Виноградова есть одна фраза, на которую следует обратить особое внимание:

«Архивно-следственные материалы ОГПУ… поведали нам, что весной 1926 г., ровно через полгода после получения первых сигналов о стихотворении, оперативники вышли на сотрудника «Крестьянской газеты» Горбачева».

Этот сотрудник, естественно, был арестован. Случилось это 20 мая 1926 года. Мы еще вернемся к судьбе Горбачева, которого назначили автором скандального послания к обласканному властью Демьяну Бедному. А пока вспомним, что происходило в жизни Есенина во время «получения первых сигналов о стихотворении». Поэт лег в клинику, чтобы «избавиться кой от каких скандалов», а лучше сказать избежать больших неприятностей («психов не судят»).

Чтобы понять, почему столь остро коммунистические власти среагировали на внешне безобидное «частное» послание, следует обратиться к предыстории его появления.

Известно, что в 1920-х годах развернулась борьба с церковью. Время было выбрано подходящее — страну постиг невообразимый голод. Воспользовавшись моментом, Ленин провозгласил: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Чем большее число представителей реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении не смели и думать».

Активнее прочих к правительственному заданию подключился пролетарский поэт Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов), сочинивший большое количество стихотворений и басен антирелигиозной тематики. А в 1925 году он закончил свою наиболее скандальную поэму «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна». Воспитанник старой школы. Бедный хорошо знал Библию, читал ее в свое время на старославянском языке. 37 глав его поэмы — оскорбительное для верующей России опровержение христианского учения — публиковались с некоторыми перерывами в главной газете большевиков «Правде» в период с 12 апреля до конца мая 1925 года. Даты подчеркиваю особо, так как пока не опубликованы архивные документы, только они на сегодняшний день могут быть «свидетелями обвинения».