Дэвид Дуглас - Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле

История его паломничества очень быстро дополнилась легендами. Рассказывают, что Роберт выехал из Руана в сопровождении блестящей свиты и его доброта и богатство потрясли даже самого «императора Востока». К этому присовокупляются похвалы в адрес набожности герцога-пилигрима и описания щедрых даров, которые он доставил к Гробу Господню. Впрочем, относиться к этому как сплошному вымыслу было бы тоже несправедливо. Известно, что и другие нормандские герцоги выделяли крупные пожертвования для Святой земли. Видимо, мы имеем дело с собирательным образом, базирующимся на частично достоверных, а частично вымышленных фактах. Решение Роберта I отправиться в паломничество не могло не возбудить фантазию современников, а его трагический финал тем более. Возвращаясь из странствия, герцог скончался от смертельной болезни, которая настигла его в Малой Азии. Существует версия, что он был отравлен. Но она появилась не ранее 1053 года и, скорее всего, является вымыслом. Доподлинно можно утверждать только то, что шестой герцог Нормандии Роберт, названный потомками Великолепным, умер в первых числах июля 1035 года в Никее Битинийской.

Власть в Нормандии формально перешла к Вильгельму, но шансов удержать ее тогда было совсем немного. Мало того что ему было всего семь лет, так он еще был и незаконнорожденным, поэтому споры о правомерности его возведения на престол были практически неизбежны. Тем, что в 1035 году герцогом стал именно он, будущий Завоеватель, прежде всего был обязан небольшой группе феодалов, входивших в ближайшее окружение Роберта I. По сути дела, его ангелами-хранителями стали те же люди, которые в свое время помогли удержаться на троне его отцу: архиепископ Руанский, граф Бретани Алан и Осберн, продолжавший занимать влиятельную должность герцогского стюарда. Помимо них необходимо упомянуть некоего Турчетила (в другом варианте – Турольда), которого источники называют «педагогом» и даже «кормильцем» малолетнего герцога. О том, какие обязанности подразумевала эта странная должность, практически ничего не сообщается. Сам Турчетил известен как человек, оказывавший ценные услуги Вильгельму Завоевателю в более поздние годы его правления, и как родоначальник аристократической семьи, сыгравшей заметную роль в истории Нормандии и Уэльса. К рассматриваемому периоду он был владельцем земель в Нёфмарше. Похоже, что по общественному положению он было гораздо ниже других «наставников» юного Вильгельма, но внутри их узкого круга он по каким-то не очень понятным причинам считался довольно значительной фигурой.

В критической ситуации лета и осени 1035 года все зависело от позиции архиепископа Руанского. Он и сам мог претендовать на герцогскую корону, но не стал. Возможно, в силу преклонного возраста, возможно, из-за церковного сана. В результате он оказался как бы над кризисной ситуацией, что расширило его возможности контроля над ней. Впрочем, они и до этого были достаточно велики. Архиепископ Руанский еще со времен Рольфа традиционно играл особую роль при дворе герцога, а Роберт являлся не только архиепископом, но и владетельным сеньором земель графства Эврё. Кроме того, он был первым советником предыдущего герцога. Именно он сумел обеспечить мир между Нормандией и Бретанью, благодаря чему теперь мог обеспечить поддержку Вильгельма со стороны Алана III. И наконец, только у архиепископа Руанского были устойчивые связи с королевским домом Франции, что в 1035 году имело немаловажное значение. Вскоре после того, как Роберт I покинул Нормандию (а может быть, даже ранее), признание Вильгельма наследником было одобрено королем Генрихом. По некоторым данным, будущий герцог предстал перед ним лично в качестве будущего вассала – сеньора Нормандии. Нет сомнений, что организовать все это мог только архиепископ.

Но даже при поддержке Роберта Руанского и признании короля Генриха положение малолетнего Вильгельма оставалось весьма шатким. Вряд ли он смог долго продержаться, если бы против его кандидатуры выступили другие представители династии. Это поистине удача, что ни один из родственников, которому он перешел дорогу, по тем или иным причинам не хотел или не мог оказать реального противодействия. Сын Ричарда III Николас, самый законный с точки зрения феодального права претендент на герцогский титул, еще в детстве был по распоряжению Роберта I отправлен в монастырь Сент-Уан. И похоже, в силу убеждений не проявлял никакого желания оспаривать права Вильгельма. Он и в дальнейшем сохранил лояльность по отношению к своему кузену. В 1042 году Николас стал настоятелем монастыря Сент-Уан и занимал этот пост в течение пятидесяти лет. Более реальную угрозу представляли сыновья герцога Ричарда II Може и Вильгельм, а также его внук Ги Бургундский. Считается, что у любого из них были все шансы сплотить вокруг себя недовольных и возглавить дворцовый переворот. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что в то время у них для этого не было сил. Ни Може, ни Вильгельм в 1035 году еще не обладали властью, которая появится у них вскоре, а Ги еще не принадлежали земли в центре Нормандии, благодаря которым он через некоторое время станет столь сильным и влиятельным. Архиепископ Роберт, опираясь на свой авторитет, занимаемый пост и помощь чиновников герцога, вполне мог контролировать ситуацию.

Существует любопытный документ, дающий представление о структуре власти в начальный период правления Вильгельма II. Это запись Гуго, архиепископа Байе, сделанная между августом 1035-го и мартом 1037 года. Сообщая о посягательствах на земли его епархии «после кончины герцога Ричарда II, равно как и после смерти герцога Роберта I», он констатирует, что сумел отстоять и закрепить свои законные права. Правда, для этого ему пришлось предстать перед «высоким судом», в состав которого входили «архиепископ Роберт, граф Одо, виконт Нижеля и другие владетельные сеньоры, уполномоченные вершить суд в королевстве». Этот суд и вынес вердикт в пользу епископа. Но нас интересует, естественно, не столько это, сколько сам список лиц, которые могли разрешать в Нормандии споры такого уровня. Примечательно, что первым назван архиепископ, что свидетельствует о его главенствующей роли, а молодой герцог вообще не упомянут. С другой стороны, присутствие виконта и других «уполномоченных вершить суд» говорит о том, что, как таковая, герцогская администрация сохранила свои функции и продолжала действовать. Несмотря на это, относительное спокойствие в герцогстве держалось почти исключительно на власти и авторитете одного человека. Когда в 1037 году архиепископ Роберт скончался, ситуация в Нормандии стремительно дестабилизировалась. Причем процесс этот развивался с такой быстротой, а принимавшие в нем участие лица действовали столь решительно, что создается впечатление, будто они видели свою выгоду именно в разрушении порядка. В какой-то степени это действительно так. По крайней мере, некоторые из них именно в обстановке хаоса смогли проявить свои способности, другим просто было нечего терять. И здесь стоит попытаться охарактеризовать основные силы, включившиеся в эту кровопролитную борьбу. Влиятельные феодальные кланы Нормандии к этому времени только-только входили в силу, и ослабление герцогской власти угрожало безопасности их владений, которые они теперь должны были защищать самостоятельно. С другой стороны, можно было воспользоваться моментом и с помощью оружия поживиться за счет соседей. Представители герцогской семьи, которая, по сути дела, представляла собой самый сильный феодальный клан провинции, находились в схожем положении. Они были готовы оспаривать у Вильгельма высший титул Нормандии, но ослабление власти графа Руанского было не в их интересах. Поэтому, интригуя поодиночке, все вместе они все-таки были заинтересованы в сохранении порядка. Наконец, был еще король Франции, который чувствовал себя ответственным за состояние дел в землях своего малолетнего вассала и имел формальное право в них вмешиваться.