Неизвестен Автор - Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник)

Старший политрук М. Дивненко

"Карманная артиллерия" Галимова

В 1932 году в военкомат города Уфы пришел студент третьего курса техникума искусств Галки Галимович Галимов. До призыва ему надо было ждать еще два года. Галимов просил принять его в ряды Красной Армии, добровольцем.

- Я хочу посвятить службе в Красной Армии всю свою жизнь, - сказал студент.

Я встретился с бывшим студентом Галимовым, когда он уже командовал ротой. Встреча произошла на песчаных холмах у озера Хасан 7 августа 1938 года.

Батальон, в состав которого входила рота Галимова, после ожесточенных боев с японцами, укрепился на позициях у озера и после обеда должен был возобновить наступление и занять высоту Безымянную, уничтожив засевших там японцев.

По указанию комиссара соединения я пришел в этот батальон, чтобы помочь в руководстве боем.

Перед боем мы провели митинг. После моего кратенького выступления попросил слово лейтенант Галимов, раненный в бою 6 августа. Одна рука его была перевязана. Чуть прихрамывая, он вышел на середину, говорил сдержанно, скупо, но в каждом его слове звучали ненависть к врагам, призыв к беспощадной расправе с зарвавшимися захватчиками.

Батальон пошел в наступление. Огонь минометов, пулеметов и артиллерии японцев не мог остановить нашего стремительного продвижения вперед. Когда до вражеских окопов осталось метров пятьдесят, бойцы взялись за гранаты.

Галимов со связкой гранат куда-то пополз и скрылся в высокой траве. Вдруг на южном скате высоты Безымянной, там, где стоял японский миномет, мешавший нам овладеть окопом, раздался оглушительный взрыв. Вражеский миномет был выведен из строя. Галимов вернулся назад. Я подполз к нему. Он взял у меня еще одну гранату и бросил ее в окоп.

Бойцы, бросая гранаты, подползали к окопам все ближе и ближе. Японцы в панике разбегались. Секретарь комсомольского бюро Товарищ Дмитриев, поднявшись во весь рост, начал стрелять из пистолета.

В это время на нас обрушился сильный вражеский огонь со скатов соседней высоты. Дмитриев упал, сраженный пулей насмерть. Мы залегли и укрепились.

Галимов решил пробраться в тыл японцев и забросать гранатами их огневые точки. Он берет с собой больше десятка гранат и исчезает в траве.

Галимова не видно, но бойцы следят за ним по взрывам гранат в тылу японцев. Вот японцы выкатывают на позицию пулемет. Из травы летят две гранаты. Пулемет опрокинут, исковеркан. Прислуга уничтожена. Японцы выкатывают второй пулемет. Его постигает та же участь. Обнаружив отважного лейтенанта замаскировавшимся в траве, японцы тоже пускают в ход гранаты. Они летят одна за другой, но, долетев до Галимова, почему-то отскакивают в сторону. В чем дело? Секрет выяснился, когда Галимов невредимый приполз назад.

- Я вижу, что она летит прямо на меня, подставляю лопату, и граната отлетает в сторону, - смеясь, рассказывает лейтенант.

Политрук В. Колыбельников

Концерт лейтенанта Левченко

Вблизи пограничной заставы Быховцева расположилась рота лейтенанта Левченко, прибывшая сюда для проведения полевых учений. Вечерами, когда на сопки, утопающие в зелени, спускалась прохлада, бойцы отдыхали. Одни группами или в одиночку читали газеты, другие уходили к озеру, чтобы постирать воротнички и портянки, третьи, удобно расположившись на мягкой траве, играли в домино.

Как-то после ужина дневальный доложил командиру роты, что его вызывает к телефону начальник заставы Быховцев.

- Я у телефона, слушаю...

- Здравствуй, товарищ Левченко. У меня к тебе небольшая просьба: не сможешь ли ты сегодня дать нам концерт?

- Что? - удивленно спрашивает лейтенант и, догадываясь в чем дело, расплывается в улыбке.

- Не скромничай, Левченко, - говорит начальник заставы, - ты же певец-Солист. Это все знают.

- Какой я певец, - отнекивается Левченко. Но начальник заставы настойчиво просит его выступить, и лейтенант в конце концов, конечно, соглашается.

- Только за "концерт" обязательно плата - свежие газеты, - смеется Левченко.

И через 10 минут на импровизированной эстраде среди темневшей в сумерках зелени сопок начался концерт. Вечернюю тишину огласили переливистые звуки гармошки комсомольца Иртегова и ровный приятный тенор лейтенанта Левченко.

Много песен знает лейтенант Левченко. Но у него есть свои, любимые, которые он поет с каким-то особенно приподнятым чувством, - это боевые пески о гражданской войне, о Сталине и о Ворошилове, о дорогой родине.

После выступления Левченко по обыкновению "сверх программы" начались хоровые песни и пляски, в которых приняли участие все бойцы.

Так прошел вечер. Это был последний вечер перед выступлением роты по боевой тревоге. На следующий день Левченко, увешанный походной амуницией, быстрым маршем вел свою роту кратчайшей дорогой: через ложбины, поросшие кустарником и высокой травой, болота, ручьи и сопки, к. границе, к озеру Хасан.

О подвигах Левченко знает вся страна. В боях у озера Хасан молодой лейтенант завоевал вечную славу. Он водил бойцов в атаку с тем же приподнятым, гордым чувством, с каким пел накануне свои любимые песни о родине, о Сталине, о Ворошилове. Подняв над головой гранату, он с призывом: "За Сталина!", увлекал за собой крепко сколоченную, хорошо обученную роту. "Умрем, так умрем героями!" - крикнул он, бросаясь во главе роты в рукопашный бой с японцами. Трижды раненый, он отказался идти в лазарет и говорил: "У меня еще хватит сил".

Старший политрук Д. Лысяк

Танкисты

Перед нами стояла задача - совершить длительный и трудный марш без единой аварии и поломки. Задача сложная. Я, как комиссар части, понимал, что осуществить ее нельзя без правильно поставленной партийно-политической работы.

С чего я начал? Вместе с командиром мы собрали всех начальников и политруков, и поставили перед ними задачи:

- довести до сведения бойцов приказ о сроке выступления и о темпах;

- собрать водительский состав и рассказать ему, что представляет собой дорога, по которой будет совершаться марш, рассказать о крутых подъемах и спусках, о крутых поворотах, о том, что марш совершается в ночных условиях;

- не иметь ни одной аварии и захватить с собой все, что необходимо.

Поскольку водительский состав был сильно утомлен за день, я дал указание, что сидящий в танке рядом с водителем боец должен в равной степени с водителем нести ответственность за движение танка, и поэтому он обязан постоянно помогать работе водителя.

Перед самым наступлением я собрал на несколько минут весь личный состав. Бойцы горели одним желанием - быстрее выступить, быстрее прибыть, куда приказали партия, правительство, родной Сталин. Красноармеец Князев сказал:

- Давайте быстрее двигаться на то место, где нужно бить японцев. Я никак не дождусь этой минуты.