Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

Литература нас не кормила, гонорары были мизерные. По утрам мы нередко отправлялись на заработки: выгружали дрова из вагонов на Казанке, счищали снег. Шолохов иногда уходил на какую-нибудь стройку, нанимался в поденщики, подносил кирпичи или раствор. Под вечер возвращался усталый, припудренный красной пылью.

Когда у Шолохова набралось рассказов на книжку, Серафимович помог ему напечатать их в издательстве «Новая Москва». Так вышли «Донские рассказы» с предисловием Серафимовича.

Группа писателей «Молодая гвардия», организованная в 1921 году, была едва ли не первым ядром пролетарских писателей и поэтов Москвы.

В двадцатые годы появились «Гренада» Михаила Светлова, «Орленок» Якова Шведова, «Гармонь» – Александра Жарова. Фадеев написал «Разгром», Либединский – «Неделю», Артем Веселый – «Реки огненные». Многие другие молодогвардейцы опубликовали в печати ряд интересных произведений.

Каждый из нас где-то когда-то учился, но ни у кого не было законченного среднего, тем более высшего образования.

По путевке ЦК комсомола мы пошли учиться.

Шолохов же в Москве считался человеком временным. Был он занят сбором материала и работой над большим романом. Часто уезжал на Дон, к участникам гражданской войны, вел записи и снова приезжал в Москву.

В октябре 1927 года на перемене между уроками Кудашев сообщил нам:

– Приехал Шолохов, приходите!

К тому времени Шолохов подружился с Кудашевым и останавливался у него. Мы всегда были рады встречам.

Кудашев жил в проезде Художественного театра на третьем этаже, в двухкомнатной квартире. Первую большую комнату занимала сестра Кудашева, а маленькую он – рабфаковец и молодой прозаик. В комнате – окно, у стенки письменный стол, несколько стульев, койка.

После уроков приходим к Кудашеву. Шолохов сидит за столом, тихо потягивая дымок табака из темной небольшой трубки. Здороваемся, шутим. На столе – стопка бумаги.

– Привез рукопись, не знаю, куда предложить, посоветуйте, – говорит Шолохов.

Полистали рукопись, посмотрели бегло. Знакомый четкий почерк Шолохова. Это был «Тихий Дон» – первая часть романа.

Посоветовали:

– Пускай сперва почитает Миша Платошкин 6.

Застенчивый Платошкин в расстегнутом меховом полушубке краснеет, жмется к стене, мигает большими белыми веками серых глаз. К тому времени Платошкин напечатал повесть «Новобытное», роман «В дороге» – о рабочей молодежи, о комсомольцах начала 20-х годов. Критикой были встречены обе одобрительно. К тому же Серафимович неплохо отозвался о прозаических произведениях Михаила Платошкина и помог их напечатать.

Шолохов смотрит на Платошкина весело, рад, что рукопись будет прочитана. И ее судьба в какой-то мере решится.

Несколько дней проходит, встречаемся с Платошкиным на рабфаке, спрашиваем:

– Прочитал Шолохова?

– Прочитал.

– Ну, как по-твоему?

Платошкин отвечает, слегка заикаясь:

– Да так… Не знаю. Вечером у Кудашева поговорим!

В тот же вечер Платошкин, стеснительный до крайности, вытащил из своего портфеля рукопись. Положил на стол и невнятно заговорил, что трудно было понять:

– Прочитал, о понимаете… Не знаю, что и сказать. Какая-то жизнь для меня непонятная… Казаки… Сазанов ловят… Аксинья с коромыслом на берегу Дона. Что-то не так, я на заводе работал, про то и пишу… а тут не пойму, что-то не пойму!

Шолохов курит трубку, морщится.

Но остальные ободрили его:

– Вот что. Отнеси рукопись в толстый журнал.

В то время издавались в Москве «Молодая гвардия», «Новый мир», «Октябрь» и «Красная новь».

Посоветовали предложить рукопись «Октябрю», и Шолохов отнес туда первую часть «Тихого Дона».

Проходит неделя-другая. Вечером мы частенько бываем у Кудашева, пьем чай с сухарями, обсуждаем стихи и рассказы, напечатанные в последних номерах московских журналов. Однажды является

Шолохов раздраженный – сам не в себе. Шинель и шапку вешает на гвоздик в уголке, а портфель бросает на подоконник.

Просим:

– Да ты расскажи, что случилось?

– Сказали, что романа не получилось? Можно напечатать только отдельные главы…

– А ты покажи свою рукопись Серафимовичу, – заговорили молодогвардейцы. – Помнишь, как он тебя хвалил на «Молодой гвардии»? Да он и предисловие написал к «Донским рассказам».

Шолохов повеселел.

– В самом деле, не снести ли роман. Будь что будет! – решает он.

Днями Шолохов бывает в редакциях, предлагает свои небольшие рассказы, а вечерами он в библиотеках – читает.

Недели через две мы снова у Кудашева, пришли навестить Шолохова, узнать новости. Вечер. Электрическая лампочка над столом еле-еле светит. Узнаем, что Шолохов сдал рассказ Александру Константиновичу Воронскому в «Прожектор», что принят новый рассказ «Журналом крестьянской молодежи». Все как будто бы хорошо. А роман не дает покоя. Как встретит Серафимович, что скажет?

В коридоре раздается телефонный звонок. Сестра Кудашева стучится в дверь:

– К телефону Шолохова!

– Кому он понадобился, зачем? Никто никогда не вызывал его к телефону, – говорит Кудашев.

Через несколько минут из коридора вбегает Шолохов. Скуластое молодое лицо взволнованно. Наскоро набрасывает на себя шинель, шапку:

– Бегу, ребята, бегу! Серафимович зовет… немедленно!

Мы остались втроем: я, Кудашев, Долин. Нам надо бы учить уроки. Раскрываем учебники, а хитроумная алгебра не идет на ум. Говорим о Шолохове, что ему скажет Серафимович?

– Он упрямый, – замечает между прочим Кудашев. – Ежели что не так, на вокзал отправится, укатит на Дон. С Шолоховым все возможно, такой характер!

Вернулся Шолохов часа через два. Вешает шинель и шапку на гвоздик. Говорит, едва отдышавшись:

– Роман будет напечатан и знаете где?

Глядим на него озабоченно и взволнованно.

– В «Октябре»! Серафимович сказал, что «Тихий Дон» сдан в набор.

В феврале вышел первый номер журнала «Октябрь» за 1928 год.

– «Тихий Дон»… роман о донском казачестве! – кричали на улицах продавцы газет и журналов…

Через восемь месяцев после напечатания первой части романа мы в рабфаке в перемену узнали от Кудашева:

– Сегодня приедет Шолохов, приходите.

После уроков шагает в проезд Художественного театра. Вечереет. Шумно на улицах. Публика толпится у театра за билетами на какой-то новый спектакль.

Увидали Шолохова около дверей подъезда при входе в дом, где живет Василий Кудашев. А рядом с ним выше его на полголовы горбоносый парень в черной суконной тужурке.

Спрашиваю Шолохова потихоньку:

– Кто это? Не с него ли ты писал Григория Мелехова?

– Нет, – отвечает Шолохов. – Просто родственник. Я взял его с собой, он ни разу Москву не видел!