Сергей Кузнецов - Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

В 1908 году Д.А. Шагин (1863 — не ранее 1920-х), архитектор графа, перестроил малый дом, выведя его карниз на один уровень с торговым домом Мертенса (Невский пр., 21). Еще одно подобное здание в 1912 году зодчий перестроил по адресу Саперный пер., 14. Именно здесь в квартире под № 1 жил С.Ю. Ягмин.

Граф Павел Сюзор, автор «американского шедевра», добился того, что ретроспективные устремления в нем органично ужились с ультрасовременными техническими решениями. Элементы творческого почерка архитектора, автора множества других построек в Петербурге, были почерпнуты из арсенала барокко. Из XVIII века происходят кариатиды, разорванные фронтоны и пышные антаблементы, огромные арки внутренних дворов. Организация пространства, фасады, развивающиеся внутрь дворов в доходных домах В.А. Ратькова-Рожнова на Пантелеймоновской и Кирочной улицах, гораздо ближе к духу Растрелли, чем опыты Штакеншнейдера, создавшего дворец Белосельских-Белозерских — некое механическое подобие Строгоновского дома. Этого нельзя сказать о доме компании «Зингер», в котором нет эффектных арок, приводящих, заманивающих внутрь. Хотя двор, световой, все же имеется. Он находится над обширным центральным залом, расположенным сразу за вестибюлем.

Здание компании родственно барокко, и дому Строгонова, своей скульптурной декорацией, задуманной эстонским мастером А. Адамсоном, воспитанному на образцах алтарей таллинских церквей. Трехчастная структура здания состоит, как и во дворце, из оформленной красным и черным гранитом цокольной части; парадной части, отделанной другим, серым гранитом; мезонина и заканчивается мансардой. Цокольная рустованная часть, несмотря на то что имеет два этажа, решена как единое целое. Перемычка между огромными витринными окнами сделана столь незначительной, что окна, с маской в замке, представляются едиными для обоих этажей, как застекленные арки. Парадная часть имеет три одинаковых ряда окон, верхний ряд закруглен и оформлен замками. Четвертый полуэтаж имеет частокол ординарных прямоугольных проемов. Карниз круглится как в доме Строгонова над входами, разрывая линию балясин, оформляющих мансардный этаж. Две женские фигуры, венчающие ростр древнего корабля, обрамляют окна верхнего этажа. Одна из них держит в руке копье, другая — веретено, намекая на соревнование Арахны с Афиной. Чуть ниже балкон, предназначенный для торжественного выхода, который едва ли когда-нибудь состоялся.

Дом компании «Зингер». 1904 год

Один вход сделан с угла и здесь отсылка к дому Белосельских-Белозерских, хотя Штакеншнейдер, разумеется, не решился устроить вход в аристократический дом столь смело. Другое дело магазин. Третьего входа, со стороны Екатерининского канала, не существовало (есть служебный въезд во двор у самого края здания), но Сюзор, следуя архаичной симметрии, также оформил его. Число осей на уличном и речном фасадах различно. Пять осей обращены на Невский проспект и девять на канал.

Над углом возвышается стеклянная башня, увенчанная глобусом диаметром 2,8 метра, поддерживаемом тремя женскими фигурами. Внутри он освещался электричеством и был обвит лентой с надписью «Зингер и К о». Очевидно желание владельцев показать вселенский масштаб своей деятельности. В доме Строгонова эта часть программы обеспечивалась аллегорическими фигурами континентов. Форма башни «пародирует» колокольню храма Спаса на Крови, что хорошо заметно при взгляде из-под арки Казанского собора. Это — не единственный пример наступления новых домов на исторический облик Петербурга.

Вид на дом компании «Зингер» и Спас на Крови от Казанского собора

Практически одновременно у Красного моста через Мойку был построен торговый дом компании «С. Эсдерс и К. Схефальс», увенчанный башней и шпилем над ней в виде жезла Меркурия высотой в 29 метров. Она «соревновалась» с башней близлежащего Адмиралтейства и по этой причине была разобрана в 1960 году, но к настоящему времени, когда страсти давно улеглись и есть примеры гораздо более кощунственного вторжения в ткань города, вновь восстановлена.

У подножия стеклянного купола дома Зингера сидит, расправив крылья, орел с американского герба. Согласно легенде, во время Первой мировой войны компанию «Зингер», из-за названия, звучащего на немецкий лад, а также из-за преобладания немцев среди служащих стали обвинять в шпионаже. Название компании ассоциировалось у народа с Германией, хотя мало кто знал, что именно фирма «Зингер» шила форму для российской армии. Тогда владельцы фирмы сдали нижний этаж здания под посольство США и стали всячески подчеркивать, что являются американской компанией. Скорее всего, именно в этот период на куполе появился орел. Таинственно исчезнувшего в 1920-е, его восстановили во время реставрации 2004–2006 годов, вновь вернувшей зданию первозданный облик.

Подобно постройке Штакеншнейдера, где был «возобновлен» Растрелли в «лучшем виде», дом компании «Зингер» стал для своего времени такой же сенсацией, какой в XVIII веке состоялся Строгоновский дом, заброшенный графом Сергеем Александровичем в силу обстоятельств.

24 октября 1905 года перед эмиграцией во Францию граф С.А. Строгонов написал расписку в том, что он берет с собой из родовой Картинной галереи 12 картин. Наступили смутные времена, полные таинственных знаков, предзнаменований и символов…

Изымались следующие произведения: Рембрандта «Иеремия, скорбящий о гибели Иерусалима», Давида Тенирса «Птичий двор», Филиппа Воувермана «Маркитанки», Никола Бергема «Марина», Пауля Поттера «Большая и прекрасная лужайка», Яна ван дер Хейдена «Вид города», Гийома Миериса «Портрет архитектора», Каспара Нетчера «Мальчик в восточной одежде» и «Мальчик с птичкой», Андриана ван Остаде «Старуха». За картиной Гаспара Беркейдена «Воплощенное веселие» находилось изображение «Марс и Венера, застигнутые врасплох Вулканом» Иоахима Втеваля. Все они были частью нераздельного имения и должны были оставаться в доме.

Так И.Е. Репин изобразил ликование по случаю Императорского манифеста

Итак, в основном картины принадлежали к кругу так называемых малых голландцев — небольшие размеры облегчали транспортировку. Наиболее ценным полотном было произведение Рембрандта. Прежде чем оно оказалось в собрании Рийксмузема Амстердама (1939 г.) — вернулось на родину, — оно являлось собственностью шведского коллекционера Германа Раша (Rasch), у которого было украдено в 1934 году. Г. Раш приобрел его у Строгонова (вероятно, в трудный период 1919–1923 гг.) за 22 000 фунтов стерлингов.