Леонид Млечин - Брежнев. Разочарование России

К концу брежневского правления образовался и советский средний класс — люди, обладавшие приличным (сравнительно с другими) доходом и занимавшие устойчивое положение в обществе. Они тяготились догмами идеологии, отрезанностью от мира, скудостью советской бытовой жизни, необходимостью за всем необходимым томиться в очередях.

«К началу восьмидесятых годов или, пожалуй, даже несколько раньше, — пишет Карен Брутенц, — для думающей части политической верхушки настоятельная — более того, безотлагательная — необходимость серьезных реформ стала очевидной. Многие шаги Брежнева и “брежневцев”, которые, казалось, делались ими в своих интересах, ради укрепления или защиты своих позиций, в конечном счете обретали эффект бумеранга. Так было с вторжениями в Чехословакию и в Афганистан, со сверхвооружением страны, с контролем над идейной и духовной жизнью, с настороженной самоизоляцией от интеллигенции, с враждебным отношением к мелкому собственнику в деревне и городе…»

Леонид Ильич Брежнев стал первым лицом в государстве под аплодисменты, а ушел, провожаемый насмешками. Прошли годы. Отношение к нему меняется. Одни полагают, что Леонид Ильич был никудышным руководителем и довел страну до беды. Другие уверены, что любой иной на его месте принес бы стране куда большие несчастья, а он все-таки был человеком не злобным, не мстительным. Третьи уверены, что он был много лучше своих наследников, погубивших великую страну.

Чем дальше уходит та эпоха, тем больше тех, кто воспринимает Брежнева как символ утерянных спокойствия и надежности, стабильности и справедливости — всего того, чего сильно не хватало нашему народу на протяжении последних лет. Торжествует такая точка зрения: брежневские времена были совсем не так плохи, страна успешно развивалась, и сейчас проживаем брежневское наследство, а недостатки можно было исправить…

В реальности все восемнадцать лет его правления происходил упадок страны, который мог стать необратимым. Характерно, что самые умные и образованные представители советской элиты не могли предложить реального выхода из стагнации. Все идеи вертелись вокруг частичных улучшений. Система казалась вечной, непоколебимой, несокрушимой. Но она была таковой только до того момента, пока оставалась цельной. Стоило изъять один элемент, как все стало рушиться…

Вот почему искать опору в недавнем прошлом, искать что-то позитивное в брежневской эпохе бессмысленно. Это прошлое и есть почва нынешних неуспехов и неудач. Во время съемок телевизионного ток-шоу «Суд времени» об эпохе Брежнева, то есть на тему, казавшуюся чисто исторической, зал внезапно взорвался. Такого накала эмоций не припомню. Несколько меланхолическая аудитория превратилась в возбужденную толпу. Люди, которые обыкновенно спокойно слушают дебаты историков, кричали, что при Брежневе все было прекрасно, жили чудесно: детские сады, пионерские лагеря, бесплатное образование и медицина, квартиру можно было получить!..

В зале сидели самые разные люди, в том числе и те, кто родился и вырос уже после смерти Леонида Ильича. Полагаю, что если бы, не дай бог, они все хотя бы на день вернулись в то время, то пришли бы в ужас. Но они же говорили вовсе не о Брежневе, а о дне сегодняшнем! Выплеснулось раздражение и недовольство нынешней жизнью. Честно говоря, я даже не предполагал, что они так велики.

См.: Исторический архив. 2007. № 3.

См.: Вопросы истории. 1998. № 11–12.

Майоров А. М. Вторжение. Чехословакия. 1968. М: Права человека, 1998.

См.: Вопросы истории. 2001. № 6.

См.: Новая и новейшая история. 2008. № 4.