Евгений Велихов - Я на валенках поеду в 35-й год... Воспоминания

Однако вернёмся в Италию. Мы с Натальей в течение десятка лет регулярно ездили в Эриче. В этом городе побывали греки, римляне, карфагеняне, норманны и, конечно, сами сицилийцы — все оставили свой след. Говорят, здесь Циклоп встретил Одиссея и сказал ему: «Я твой друг, я съем тебя последним». В городе есть ресторан «Чиклопе», мы обычно ужинали здесь всей компанией. Сам городок расположен на высоте 1000 м над уровнем Средиземного моря и городом Траппани. Он как бы вырублен в скале, и по его улочкам машины иногда вынуждены проезжать одним колесом по стенке. Мы жили в кельях монастыря. В подвале стоял разбитый рояль, на котором играли все, кому не лень, и две бочки с великолепной марсалой: одна — с сухой, другая — с амаретто. Доступ к ним был свободный днём и ночью.

Состав гостей был фантастический: Пётр Капица с супругой, Поль Дирак и леди Дирак (сестра Юджина Вигнера). Они дружили семьями ещё со времён работы у Э. Резерфорда. П. Дирак начинал свою деятельность у П. Капицы. Однажды за стаканом марсалы я спросил Петра Леонидовича в шутку, в чём состоит его самый значительный вклад в физику. «В том, — ответил он, — что я вовремя выгнал Дирака из своей лаборатории, и он стал теоретиком». Это, конечно, шутка из той же серии, что и история, произошедшая с Дираком. Когда после вечернего обсуждения с отцами квантовой теории вопроса о том, каким должно быть релятивистское уравнение для электрона, все пошли спать, а он извлёк квадратный корень из уравнения Шредингера.

Судьба подарила нам с Натальей уникальную возможность общения с леди Дирак. Она явилась для нас как бы квинтэссенцией великой европейской культуры, стоящей над бурями и кошмарами XX столетия. Политически время раннего Рейгана было весьма напряжённым, и я, как вице-президент советской Академии наук, представлял как бы лагерь тоталитаризма, остальная братия — демократию. Нас всех, конечно, прежде всего, объединяла наука, но когда переходили к стратегическим вопросам, мы оказывались, естественно, по разные стороны разлома. Сплотить нас могла лишь великая европейская культура и её истинные представители. Объединение было целью нашего гостеприимного хозяина и его семьи.

Хочу отметить ещё пару знакомств, переросших в пожизненную дружбу, и. прежде всего, с семьёй Дадда — с Анной, о которой я уже писал в связи с лобстерами, и её чудесным супругом. Мы провели с ними много времени в Венеции (в их доме на Большом Канале), в Милане и у нас. в России.

Второе знакомство — с отцом Элиджио, францисканским монахом, организовавшим в Италии целый ряд колоний для реабилитации наркоманов. С ним мы проехали всей семьёй по малым городам Италии — Вероне, Падуе, Болонье, Сьене и другим, останавливаясь во францисканских монастырях и колониях. Навсегда с нами останется неистощимая доброта, жизнерадостность и оптимизм маленького монаха — босого или в сандалиях и в ряске, подпоясанной верёвкой.

Сам Нино Зикики обладал невероятными способностями. Ещё до первого знакомства с ним я спросил одного итальянского приятеля: «А кто такой Зикики?» «О! — произнёс многозначительно он. — Зикики находится где-то между Папой и Богом». В этом нам скоро удалось убедиться. Однажды мы с Нино застряли в Риме. Хотели поехать в древний город Остию, но на месте не оказалось мэра, а без помпы Нино ехать не мог. Что делать? Я в шутку предложил пойти на приём к Папе. Нино исчез, и через 40 минут нас принял Папа.

Общение с Папой — одно из самых сильных впечатлений в моей жизни. Он был мудрейшим человеком и всегда чувствовал свою ответственность за судьбы людей. При этом сохранял необычайную простоту и доброжелательность в общении. Однажды встреча закончилась довольно поздно, и он предложил посмотреть музей Ватикана. Вызвал кардинала, который в том числе отвечал за процедуру выборов. Я вспомнил Н. Гумилёва:

Вот с этими ключами мы пошли по пустому Ватикану. Он открывал шкафы, доставал оттуда драгоценности — массивные золотые кресты, усыпанные бриллиантами, тиары, корону из папье-маше, тоже усыпанную драгоценностями, в которой короновали Наполеона. Незабываемая была экскурсия!

Сицилия — колыбель европейской цивилизации. Здесь больше греческих храмов, чем в Греции, и они величественнее — Долина храмов в Агридженто, великолепное Селинунте с амфитеатром, открытым на море, Седжеста в горах. Мастерские, в которых до сих пор лежат полуобтёсанные камни и орудия, как будто мастера ушли вчера на отдых. Замечательные мозаики римской виллы. Палермо с его великолепным храмом с византийской мозаикой и маленькой церквушкой с тремя красными куполами, под каждым из которых молятся православные, католики и мусульмане. Катанья с вечно дымящейся Этной, в которую залезла Наталья и чуть было не угробила там профессора Э. Э. Шпильрайна. И прелестная Таормина с греческим храмом и амфитеатром с видом на Этну. Там нас принимал мэр, кардиолог по профессии, влюблённый в свой город и жаждущий передать эту любовь всем гостям. С каждым он выпивал маленькую чашечку жутко крепкого и вкусного кофе, что и погубило его раньше времени.

Конечно, надо помнить, что Сицилия — не только мафия, как ответ патриархального общества на непрерывные вторжения со стороны, но и первый в Европе Парламент в Палермо, и родина Архимеда:

В общем, Сицилия — это отдельная эпоха в нашей жизни.

Помимо Италии, центром притяжения для нас с Натальей была Австрия и, в частности, Вена. В Вене у меня сложилась дружба с Юрой Чернилиным, работавшим там заместителем Генерального директора МАГАТЭ, а также хорошие отношения со всеми гендиректорами Международного агентства по атомной энергии в связи, прежде всего, термоядом, атомной энергетикой, которой мне неожиданно пришлось заняться после Чернобыля. Мы с Натальей замечательно провели время в Вене, её чудесных окрестностях, посетили знаменитый ресторан на Дунае с карпом по-сербски и винный пригород. Кроме того, я, как вице-президент, попал на типично ООН-овское мероприятие под названием «Наука в целях развития», куда меня сосватал Джермен Гвишиани — председатель ГКНТ и муж дочери А. Н. Косыгина.

В ресторане за нашим столом оказались африканская принцесса, немец, женатый на внучке Карла Маркса, сама внучка и роскошный господин в лисьих мехах, владелец сети ресторанов и казино в Карибском бассейне, похожий на персонажа с картин позднего С. Дали. Он представлял бедные развивающиеся страны, а немец, женатый на внучке К. Маркса, — богатые развитые, что его крайне возмущало. Мероприятие закончилось невероятным количеством бумаг, на которые потратили целый лес в какой-нибудь бедной стране и уйму времени на согласование формулировок. После окончания конференции я никогда этих бумаг не встречал и ничего о них не слышал. Думаю, они благополучно канули в вечность.