Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

Родным Уммукусюм не понравилось ее горькое причитание. Они насильно выволокли ее с панихиды домой, заперли в одной из комнат и поставили к ней дальнюю родственницу. Ночью Уммукусюм легла спать, а утром ее нашли мертвой в луже крови. Она порезала себе вены.

В первые годы советской власти не было девушки в Кумухе, которая не знала бы наизусть песни Уммукусюм Калияевой. Родилась она в 1907 году в семье зажиточного крестьянина. Восьмидесятилетняя Мисиду Чаргиева вспоминает, как Уммукусюм Калияева училась вместе с ней Корану при мечети. Она была веселой, жизнерадостной и талантливой девочкой. Затем Мисиду уехала в город Харьков, где отец работал лудильщиком, а вернулась уже в возрасте шестнадцати лет. На одной свадьбе она встретилась с Уммукусюм, которая вытянулась, похорошела и очень хорошо пела, сочиняя слова к своим песням. Ажа Калияева, будучи женой брата Уммукусюм, вспоминает ее с самой лучшей стороны. Ее сватали многие в Кумухе, но она отказывала всем, так как любила парня по имени Жамиль. А родители и братья девушки были против этого парня, ибо он был родом не из Кумуха, а из Вихли. Сам же Жамиль был красивым, видным и умным парнем, за словом в карман не лез.

Однажды родственники Жамиля пошли сватать Уммукусюм, ее отец и мать приняли сватов, с ними вежливо поговорили, но согласия не дали. Тут пришел самый старший брат Уммукусюм Абдулла, узнав, в чем дело, сказал гостям:

– Если ваш Жамиль не стесняется сидеть с кумухскими мужчинами на годекане, хоть постыдился бы сватать девушку из Кумуха!

Узнав об этом, Жамиль в свою очередь тоже велел передать Абдуллаху:

– Хоть придется мне пройти через морское дно, пролететь над высокими тучами, я все равно женюсь на его сестре, пусть тогда делает что хочет!

Уммукусюм очень задело то, что ее родственники обидели и оскорбили любимого, от стыда она долгое время пряталась от него. Жамиль прислал ей письмо, где выражал свою любовь и верность ей, уверяя, что, если она по-прежнему любит его, он обязательно женится на ней. Уммукусюм же послала ему ответ в стихах:

На одной из кумухских свадеб Уммукусюм спела такую песню:

Когда Жамиль убедился, что просить руки любимой у ее близких – дело безнадежное, он, как и обещал, похитил ее. Братья Уммукусюм были разгневаны, бросились с кинжалами к дому Жамиля, но их остановили уважаемые люди Кумуха. Потом, позже, когда поутихли все страсти между родственниками с обеих сторон, родители помирились.

Как-то на годекане брат Уммукусюм Абдуллах поругался с Жамилем. Мужчины с трудом успокоили их, Жамиля отправили домой. Но Абдуллах догнал его в тесном переулке и ударил сзади шашкой по голове. Жамиль тут же потерял сознание, и мужчины найдя его, на руках принесли домой. Все стали упрекать в подлости Абдуллаха, который не по-мужски, сзади, ударил его, да и затеял скандал без всякой на то причины. Ругали его и все родственники Уммукусюм. Младшие братья Уммукусюм, Наби и Джабраил поехали в Аварию и привезли хорошего врача. Жамиль тяжело болел несколько месяцев. Сохранились стихи Уммукусюм, сложенные о больном муже:

Жамиль как будто выздоровел и стал потихоньку выходить на улицу, и Уммукусюм заметно повеселела. Но однажды он вернулся домой со страшной головной болью. Никто не смог ему помочь, и он скончался в тот же день. Уммукусюм тяжело переживала его смерть, и вскорости заболела легкими. Мать, теряя единственную дочь, была в отчаянии, ходила по всем селам, искала врача, который помог бы Уммукусюм. Какие только врачи ни приходили, какое только лечение ни делали, вылечить ее не смогли. Так она и умерла, превращаясь в белую свечу, как говорила ее мать. Это было в 1930 году, ровно через год после смерти Жамиля.

Карабутта со своим отцом Ибрагимом считал дневную выручку. Было время вечернее. В их магазинчик кто-то постучался, отец поспешил к двери. Трое пожилых мужчин стояли у порога.

– Ибрагим, случилось несчастье в нашем селе, трое братьев в лесу на охоте случайным выстрелом убили односельчанина, кто из братьев стрелял, установить не удалось, необходимо срочно идти к потерпевшим на переговоры, иначе кровопролития не миновать, – сказал один из стариков.

Ибрагим, уроженец села Хурхи Лакского района Дагестана, давно работал по торговому делу вместе с сыном в кабардинском селении Заюка, где сельчане уважали его, считались с ним, прислушивались к его слову. На такие переговоры его приглашали не впервые, он знал с кем как говорить, умел находить ключ к любому сердцу. У местных жителей был обычай, если кровника прощали, вернее, намерены были простить, то он должен был собрать в дом убитого всех сельчан и устроить пир за свой счет. Явившись, кровник должен был просить прощения перед всем собравшимся народом. Джамаат решал вопрос простить ему или нет.