Борис Григорьев - Бестужев-Рюмин. Великий канцлер России

Напомним, что, как двоюродный внук Карла XII, Пётр Фёдорович имел также право на ношение королевской короны Швеции.

Я. Штелин, образованнейший человек своего времени, член Петербургской АН, называл Чоглокова невеждой и был о нём как воспитателе наследника довольно низкого мнения.

Эту информацию Екатерина могла узнать только из прусских источников. В саксонском министерстве иностранных дел Фридрих II обзавёлся солидным агентом, который щедро снабжал Берлин самой секретной информацией.

Намёк на активные действия М.П. Бестужева-Рюмина по защите православного населения от преследования австрийскими властями, имевшие своими последствиями отзыв посланника из страны.

См. приложение к «Запискам» В.А. Нащокина.

Подозрения канцлера были вполне основательными: Кейт, будучи временным посланником России в Стокгольме после Обуского мира и командующим воинским русским контингентом в Швеции, как масон вошёл в шведскую масонскую ложу и поддерживал тесные отношения с антирусской шведской руководящей верхушкой.

«Неподвижный в движении» и «Всегда одинаков» (лат).

Согласно последним исследованиям, Пётр III стал жертвой заговора графа Н.И. Панина, который хотел возвести на трон своего воспитанника Павла Петровича, а Екатерину оставить в качестве регентши. По этой версии, убил императора некий лейб-гвардеец Александр Мартынович Шванвиц (Шванвич), получивший приказ на устранение императора непосредственно от Г.Н. Теплова, сообщника Панина. Известная записка А.Г. Орлова Екатерине, в которой Алексей Григорьевич брал смерть Петра III на себя, согласно этой версии была подложной, а в фальсификации подозревается граф Фёдор Ростопчин, друг Павла I.

После Бестужева в списке шли Воронцов, Панин, генерал князь М.Н. Волконский (племянник Бестужева) и граф Кайзерлинг.

Сразу по восшествии на престол Пётр III отдал русской армии в Европе приказ прекратить военные действия против Пруссии и заключил с Фридрихом II позорный для России и весьма выгодный для Пруссии мирный договор.

Этот вопрос тоже достался Екатерине II в наследство от Петра III. Советники императора, в надежде повысить его авторитет среди дворянства, посчитали, что в принуждении дворян к учению и воинской службе, ввиду явного прогресса (?), больше не было необходимости. И Пётр III издал манифест, освобождавший дворян от указанных обязанностей. Естественно, это было преждевременной мерой, в стране ощущалась острая нехватка грамотных офицеров и чиновников, поэтому Екатерине II пришлось отменять это явно преждевременное нововведение, способствовавшее лишь увеличению числа фонвизинских недорослей.

Императорский совет — проект Н.И. Панина — вспомогательный орган управления страной, учреждённый в помощь императрице. Он предполагал устранить от государственных дел фаворитов и упорядочить работу Сената. Сначала Екатерина утвердила указ о создании совета и включила в него, согласно проекту Панина, 8 человек: кроме А.П. Бестужева-Рюмина, в него вошли князь Я.П. Шаховской, граф К.Г. Разумовский, Н.И. Панин, князь М.П. Волконский, граф З.Г. Чернышев и канцлер М.И. Воронцов. Но Екатерине начали нашёптывать, что Императорский совет имеет целью ограничить её самодержавную власть, и тогда императрица пошла на хитрость, поручив некоторым вельможам оценить проект Панина со стороны. Из всех «экспертов» отличился один — фельдцейхмейстер Вильбоа, который не без участия братьев Орловых признал проект Панина вредным и опасным. Екатерина после этого надорвала лист с указом об учреждении совета, и дело было закончено.

Гетман был братом фаворита Елизаветы А.Г. Разумовского, до украинского гетманства он заведовал Академией наук, принимал активное участие в перевороте 28 июня 1762 года.

То есть лицемер.

Раскаяние А. Мацеевича было, вероятно, неискренним. Он продолжал «хулить» императрицу и выступать в пользу Иоанна Антоновича, что положило конец терпению Екатерины. В 1767 г. на него был сделан донос, он был расстрижен из монахов, лишён фамилии и сослан в Ревельскую тюрьму под фамилией Враль, где и нашёл свой конец.

Согласно А.Б. Каменскому, эту фразу произнёс канцлер М.И. Воронцов, что, на наш взгляд, является весьма сомнительным.

В нашем «переводе» на правильный русский язык это должно гласить примерно так: «Я видела эту просьбу, она отослана в Сенат монополий. Там признана вредной, ибо не один город разорён, исключения из правил служат другим примером, и за одним последуют многие другие. Впрочем, я подожду мнение Сената. Там, где выигрывает общество, на частный ущерб внимания не обращают».

Недаром сб. «Памятники новой истории» печатает переписку Бестужева с сыном под рубрикой «Из нравов XVIII века».

Согласно реляции Панина, надёжным источником была жена одного члена риксрода, проболтавшаяся своему любовнику о том, что её муж с президентом канцелярии графом Тессином замыслили способ отомстить России (любовник этой дамы, по всей видимости, был агентом или доверенным лицом Панина). Заговорщики разыскали какого-то майора, долго жившего в России, который предложил им два варианта мести: один дорогой, другой — подешевле. За 100 тысяч риксталеров он брался убить Елизавету Петровну, а за сумму, в 10 раз меньшую, — доставить Иоанна Антоновича в Швецию.

Немецкий поэт и переводчик, историк русского искусства и культуры, адъюнкт (1735), профессор элоквенции (1737) Российской АН, гувернёр великого князя Петра Фёдоровича (1742).

Орфография по подлиннику.