Евгений Примаков - Встречи на перекрестках

Президент Алиев и президент Тер-Петросян согласились с этим проектом. Нагорный Карабах заявил, что категорически его не приемлет даже в качестве основы для дальнейших переговоров и считает, что необходим… комплексный подход, который позволит с самого начала определить статус Нагорного Карабаха.

Президент Тер-Петросян – высокообразованный умный человек – ушел в отставку. На его место был избран бывший лидер Нагорного Карабаха, который перед президентскими выборами уже стал премьер-министром Армении, – Роберт Кочарян.

От этого, безусловно, волевого лидера, прошедшего через нелегкую войну, во многом зависит будущее развитие событий. Нельзя забывать, что существует колоссальная разница между победой в сражении и победой в войне, и, наконец, нельзя игнорировать фактор времени.

В целом не в пользу Нагорного Карабаха изменяется и международная обстановка. На одну чашу весов ложится такой весомый фактор, как поддержка влиятельной армянской диаспоры, хотя, как показывает жизнь, не всегда готовой принести себя в жертву этой поддержке. Однако на другой чаше весов – растущее недовольство неконструктивной позицией сторон в конфликте, которое постепенно приобретает несбалансированный характер. Это произошло, например, во время встречи в верхах ОБСЕ в декабре 1996 года, где армянская делегация оказалась в одиночестве, отказавшись поддержать формулу выхода из конфликта: территориальная целостность Азербайджана при самоуправлении Нагорного Карабаха. Азербайджанская делегация, возглавляемая Г. Алиевым, столкнувшись с консолидированной позицией всех (кроме Армении) стран – членов ОБСЕ и представителей международных организаций, посчитала необходимым согласиться с предложенной формулой, несмотря на то что ранее категорически выступала против термина «самоуправление», настаивая на «автономии».

Немалое значение имеет и «нефтяной фактор», который во все большей степени соприкасается с нагорно-карабахским конфликтом или, точнее, оказывает на него все большее влияние. Это и заинтересованность иностранных компаний в получении контрактов на нефтедобычу на Каспии, это и стремление прочертить карту региона линиями нефте– и газопроводов, что непосредственно зависит от стабильности во всех частях ныне конфликтной зоны. Без четкого понимания этой «нефтяной игры» не могут ныне вырабатываться позиции сторон в нагорнокарабахском конфликте.

Россию связывают с Арменией и с Азербайджаном самые тесные отношения. Я говорил о перспективах их развития и с лидерами двух стран, и с моими коллегами – министрами иностранных дел Армении и Азербайджана. Во время моего нахождения на Смоленской площади азербайджанских министров было двое – Г. Гасанов и Т. Зульфугаров; армянских – трое: В. Папазян, А. Арзуманян и В. Осканян. И со всеми я находил общий язык при обсуждении, казалось бы, самых жгучих проблем.

Один из таких откровенных разговоров состоялся 9 июля 1998 года с В. Осканяном. Этот симпатичный человек и хороший профессионал приехал в Армению из США. Большое уважение вызывало его стремление изучить русский язык, в чем он, несомненно, преуспел, предпочитая слушать своего собеседника без переводчика.

– Вы говорите о нашем стратегическом партнерстве, – сказал я, – но ведь оно подразумевает учет каждой стороной не только своих, но и интересов партнера. Разве не ясно при этом, что Ереван должен считаться со стремлением Москвы не отталкивать от себя Азербайджан, развивать добрые отношения и с ним. Но для этого нам нужно сохранить абсолютно объективную позицию в отношении конфликта. Россия, как и прежде, будет против сепаратизма, но за то, чтобы Нагорный Карабах обрел все права, гарантирующие благополучие и процветание его населения.

6 июня 1998 года мне позвонил вечером домой министр иностранных дел Грузии Ираклий Афиногенович Менагаришвили и сказал, что Э.А. Шеварднадзе поручил ему вылететь из Тбилиси и поговорить со мной «как можно быстрее». Я смотрел в это время информационный выпуск ОРТ, где показывали секретаря Исполкома СНГ Б.А. Березовского в Тбилиси, сопровождая «зрительный ряд» текстом диктора о том, что его «челночные броски» в столицу Грузии и в Сухуми подготовили встречу Шеварднадзе с Ардзинбой.

С Менагаришвили договорились увидеться в Москве на следующий день, в воскресенье, в 8 вечера, так как в понедельник, 8 июня, я должен был сопровождать президента Ельцина в его поездке в Бонн. Спросил у своего грузинского коллеги, как обстоят дела с принятием документа, над которым вот уже неделю плотно работали с представителями двух сторон на Смоленской площади, в МИДе.

Подписание очередного грузино-абхазского документа стало необходимостью после событий, произошедших в двадцатых числах мая в Гальском районе. Туда через реку Ингури проникли люди из формирований грузинского «Белого легиона», «Лесных братьев» и спецназа. Абхазы перебросили в этот район дополнительные подразделения МВД. В боевых действиях были применены стрелковое оружие, крупнокалиберные пулеметы и минометы. Тяжелую технику – танки, бронетранспортеры, артиллерию – в зону боев с двух сторон российские миротворческие силы не пропустили, что и позволило в конечном счете локализовать вооруженные столкновения.

Однако сотни домов, расположенных в зоне боевых действий, были уничтожены. Многие сожжены, в основном абхазскими «факельщиками». На другой берег Ингури бежало 25–30 тысяч мирных жителей. Тбилиси обвинил абхазскую сторону в том, что она пытается окончательно перечеркнуть то демографическое положение, которое существовало в Абхазской автономной республике: там до войны проживало около девяноста тысяч абхазов, более трехсот тысяч грузин и двести тысяч русских, украинцев, армян, греков, евреев, эстонцев и т. д.

В результате боев грузинские формирования в основном оказались вытесненными. Я не думаю, что Шеварднадзе был информирован во всех деталях об этой операции, которая с самого начала была обречена, так как, по признанию самого президента Грузии, небоеспособная армия не смогла ее поддержать. Но ведь подобные действия осложняют миротворческий процесс. Получилось так и на этот раз. Дело в том, что после окончания в 1994 году широких грузино-абхазских боевых действий в Гальский район, населенный в основном грузинами, «неорганизованно» возвратилось около 70 тысяч покинувших его во время войны. При всех трудностях они начали восстанавливать свои дома, хозяйства, но теперь, уже во второй раз, превратились в беженцев.

25 мая после переговоров в Сухуми и Гагре был подписан Протокол о прекращении огня, разведении вооруженных формирований. Абхазская сторона взяла на себя обязательство не допускать силовых действий в отношении мирного населения Гальского района. Со своей стороны, приняв на себя обязательство вывести все вооруженные формирования из Гальского района, официальный Тбилиси фактически признал то, о чем мы знали давно, – так называемые партизанские формирования «Белый легион», «Лесные братья» руководились соответствующими государственными структурами. А ведь мы неоднократно обращали внимание наших грузинских коллег на недопустимость деятельности этих формирований, тем более что на устанавливаемых ими минах подрываются мирные жители. Жертвами становились и российские миротворцы, так как мины и другие взрывные устройства устанавливались в контролируемой ими зоне безопасности.