Георгий Соломон (Исецкий) - Среди красных вождей

Завязались дела с Францией. Скобелев, не помню через кого, добился согласия впускать во Францию наших приемщиков. И вскоре я заказал известному заводу «Бургуньон» довольно значительную партию шин. Когда эта партия была готова, я командировал для испытания шин двух вполне честных и знающих сотрудников, упомянутого уже выше В. А. Силаева и Б. А. Бетлинга. Два слова о них. Покойный Силаев был петербургский рабочий с Путиловского завода, человек очень умный и интеллигентный по складу своего ума. Во время войны он был командирован в Англию для приемок разных военных заказов. Это был вполне и до щепетильности честный человек. Он был беспартийный. Когда мы близко сошлись с ним, он мне откровенно говорил, что его «душа не принимает коммунистической партии». И, несмотря на всякие давления на него со стороны, как, например, Клышко, он так и остался вне коммунистической партии до самой смерти. Натура этого простого человека была тонкая и деликатная и благородная: когда он приехал во Францию, где его интервьюировали журналисты определенных газет, он, повторяю, не будучи большевиком и относясь весьма отрицательно к большевизму, на поставленный ему вопрос ответил: «Я большевик…» Борис Александрович Бетлинг — англичанин по происхождению, русский инженер, окончивший курс в Петербургском технологическом институте и уже во время большевизма переехавший в Англию. Это был молодой человек с хорошими традициями, глубоко порядочный, с которым деловым образом я очень сблизился и которого поэтому Клышко и К° стали жестоко преследовать, держа его в черном теле и налагая свое вето на все мои попытки улучшить его положение. После того как я ушел с советской службы, этот талантливый и кристально честный инженер был уволен.

Таким образом и началось завоевание Франции: мы покупали и продавали товары. Купленные газеты и люди, заинтересованные в купле-продаже товаров, кричали и наседали на правительство. Но все было тщетно, пока во главе его стоял Пуанкаре. И лишь когда у власти стал талантливый, но неумный и близорукий Эррио, советское правительство было немедленно признано, — «Франция была завоевана»…

Между тем в техническом отделе было неблагополучно. Сильно пахло «гуковщиной». После отправления Карской экспедиции, имея больше времени, я стал внимательно к нему присматриваться. Я упоминал уже выше о тех рекламациях, которые делались из Москвы по поводу покупаемых по дорогой цене кое-как скомпонованных из старых частей автомобилей и шин старой продукции, еще до употребления перегоревших. И вот однажды Силаев, с которым мы к тому времени уже очень сошлись, пришел ко мне и без фраз, спокойно и уравновешенно сообщил мне о ряде недоброкачественных покупок, произведенных еще до моего приезда в Англию, когда технический отдел находился в ведении Половцовой. При этом Силаев указал мне на инженера Бетлинга, который состоял помощником заведующего автомобильным отделом, как на очень честного и знающего дело молодого инженера. И он добавил, что Бетлинг может подробно сообщить мне обо всем, что творится с этими заказами… На другой день Силаев привел ко мне Бетлинга, которого я очень мало знал. Это был симпатичный молодой человек типа хорошего и честного русского студента-технолога с прямым открытым взглядом.

— Вот что, товарищ Бетлинг, — сурово сказал я, — мне товарищ Силаев сказал, что вы можете информировать меня о разных проделках, творящихся в автомобильном подотделе. Конечно, я буду рад узнать всю правду. Но предупреждаю вас: я готов вас выслушать лишь с тем, что в случае надобности вы согласитесь повторить ваши обвинения прямо в лоб инженеру К-ву. Я не терплю доносов исподтишка…

— Я понимаю, Георгий Александрович, — скромно ответил он, — и готов, когда угодно и при ком угодно, подтвердить все, что я вам скажу.

— ‘Ну, я вас слушаю…

И он сообщил мне, подтверждая каждое слово ссылками на документы, факты, которые не оставляли места для сомнений. Совокупность их была — стопроцентная «гуковщина». Силаев, тоже знавший многое, подтверждал показания Бетлинга. Я был убежден.

Немедленно же я представил правлению вопрос об увольнении К-ва. И Крысин, и Половцова стали на дыбы: К-в-де честнейший, преданнейший делу инженер. Обыкновенная история: все мошенники всегда находили энергичную защиту в моих «товарищах» по правлению. Однако, к счастью, «сам» Клышко в дальнейшем стал на мою сторону в этом деле. Почему — не знаю: это вопрос высшей политики. Так как Красин в то время был в Москве, то вопрос об изгнании К-ва остался пока висеть в воздухе. Но я решил совершенно игнорировать его, чтобы фактически обезвредить, и велел ему передать все дела Бетлингу. Половцова и Крысин работали против меня и даже, horribile dictu [86], против Клышко…

И вот, по указанию Бетлинга и Силаева, я для покупки шин вступил в сношения с известной мировой фирмой «Дэнлоп», изготовляющей первоклассные шины. Не помню уж почему, но фирма эта упорно не хотела иметь дело с «Аркосом» и на все запросы с его стороны отвечала всегда вежливым, но решительным «нет». У меня был большой заказ на разные шины для военного ведомства. И, к моему удивлению, на мой запрос, сделанный лично Бетлингом, «Дэнлоп» вошел в переговоры, и, что всего удивительнее, в дальнейшей стадии их фирма пошла на значительные уступки. Я убедился, что в лице Бетлинга нашел прекрасного во всех отношениях заведующего автомобильным подотделом… Коротко говоря, заказ был выполнен фирмой великолепно и посланные в Москву шины были найдены превосходными , что и было отмечено в приемочном (в Москве) акте…

Между тем К-в продолжал числиться в «Аркосе», т. е., ничего не делая, продолжал получать жалованье. И конечно, старался делать всякие гадости при поддержке своих друзей, Половцовой и Крысина. Вот одна из его «штук», к которой он прибег, чтобы понудить меня оставить его на службе. Как-то он попросил меня принять его, сказав моему секретарю, что имеет сообщить мне нечто очень важное. Я принял его.

— Вот, Георгий Александрович, — начал он с самым приветливым выражением лица, — вы ненавидите меня, решили выжить меня из «Аркоса», а я вас очень люблю, несмотря ни на что… И вот я пришел вас предупредить… Вы поручили моему помощнику Бетлингу заказать шины. Он заказал их «Дэнлопу». Это плохая фирма, которую я сознательно всегда обходил, несмотря на все ее зазывания и подсылы. И вы сядете в калошу с этим заказом, в этом я уверен. А ведь заказ-то для военного ведомства. И в случае, если шины окажутся плохими — а они будут плохие, в этом я не сомневаюсь — и это дойдет до Троцкого, которого я хорошо знаю, у вас будут большие неприятности… даже возможно, что вас уберут… Ведь и директора не вросли в свои кресла… и на них есть управа… Я только что говорил с В. Н. Половцовой, привел ей все мои соображения, и она посоветовала мне предупредить и вас лично, чтобы вы знали, какой неприятности вы подвергаетесь…