Захар Прилепин - Книгочёт. Пособие по новейшей литературе с лирическими и саркастическими отступлениями

Мы тогда, году в 1990-м, думали, что такая лафа будет вечной и подобные пластинки станут появляться ежегодно, – ага, щас. Таких больше не было вообще.

Но блажен тот, кто не упустил этот момент – и услышал и понял, с чем имеет дело, вовремя.

Таким прозорливым оказался, естественно, не я один.

Альбом «Делай Что Должен» Виса Виталиса был признан лучшим альбомом сезона в 2008 году по мнению журнала “Rolling Stone” . Noize MC с огромной скоростью заработал столько бабла, что вошел в список русского «Форбса». Гуф стал победителем “Russian Street Awards” в номинации «Артист года». И так далее, и так далее. В последние годы диски Ноггано традиционно возглавляли списки всероссийских музыкальных продаж, и если кто-то «подвигал» его, то разве что Гуф. Noize MC устроил пару громких околополитических скандалов и за год на три головы перерос статус «молодежного артиста». «25/17» стремительно приобрели статус не просто известной, но культовой группы.

Но главное – как это слушалось и слушается, каким немыслимым количеством людей!

У меня окна городской квартиры выходят в разные стороны: кухня – на улицу, детская – во двор. Помню, однажды летом пью чай на кухне, а на улице собралась молодежь и подрагивает плечами под совместки Ноггано и АК-47. Пошел в детскую, там студенты и студентки нежатся под Гуфа. Порадовался за то, что песни, которые пару лет назад слушал в моем районе едва ли не я один и навязывал недоумевающим товарищам («Ты чего, Захар? Ты можешь, после того как вырос на “Аквариуме”, слушать вот это?!»), теперь слушают сотни тысяч, в том числе и мои интеллигентные друзья. Прилег на кровать в своей комнате – за стеной, в общаге, играет «25/17» с пластинкой «Только для своих». Этих самых своих оказалось удивительно много.

Случившийся переворот вскоре признали и герои рок-н-ролла.

Еще живой Илья Кормильцев, услышав Виталиса, сказал, что давно ждал такой музыки, – и вот она появилась.

Кинчев сначала заявил в интервью, что высоко ценит Ноггано и Гуфа, а чуть позже особо отметил команду «25/17» (и теперь уже записал с ними совместную вещь).

Я спросил как-то у Шевчука, что интересного он слышал в последнее время. «Ноггано хорош», – добродушно сказал Юрий Юлианыч. Тот же Шевчук пригласил Noize MC сделать совместный концерт – и сделали.

Разговорились на те же темы с Александром «Ва-банк» Скляром, и он о том же: самое интересное, что сегодня есть в русской музыке, – это рэп. Ноггано, Гуф, «25/17» – парни отвечают за базар и знают, о чем говорят, признал Скляр. А в рок-н-ролле – полный штиль, резюмировал он.

Дмитрий «Калинов мост» Ревякин тоже сказал, что с удовольствием слушает одну группу родом из Омска. Не стоило большого труда догадаться, что это опять же «25/17». Кстати, есть теперь и с Ревякиным совместная песня у этой команды.

Так всадники рок-н-ролла, вдруг обнаружившие, что в рок-н-ролле они детей не нажили, признали в качестве сыновей ростовских, омских и прочих челябинских сиротинушек, вымахавших в крепковыйных зверей.

Иные могут узреть в том, что авторскую песню сменил рок, а рок, в свою очередь, – рэп, очевидное культурное упрощение. Исполнителей рэпа пока еще принято считать малообразованными типами – тем более что они постоянно дают повод именно так о них и думать. Но не все, далеко не все.

Кроме того, когда мы были юны, старшее поколение тоже весьма снисходительно смотрело на тех, чьими плакатами заклеивали мы стены своих хрущевок. «Дикари! – думали наши отцы о наших героях. – Крикуны!»

Но вот прошли годы, и незаметно стали ясны очень простые вещи: по масштабу дара Башлачев не меньше, чем Высоцкий. Гребенщиков не меньше, чем Окуджава. Шевчук не меньше, чем Галич. Федор Чистяков не меньше, чем Юрий Кукин. И едва ли по гамбургскому счету в русской песенной культуре Александр Дольский займет большее место, чем «Нау», а Олег Митяев окажется важнее, чем Саша «Сплин» Васильев.

Безусловно, если у Цоя не найти и пары проходных или пошлых песен, то, скажем, у «Басты» такого добра завались. Однако если средний уровень рэперов пока еще ниже средней рок-н-ролльной планки года эдак 1989-го, то по качеству главных своих песен нынешние ребята тому поколению никак не проигрывают.

Вот Ноггано. «Птицы», «Полина», «Калифорния», «Один», «Улица теперь не та», «Кирпичи», «Дурка», «Депрессия» – это ж, прямо говоря, новая песенная классика. Если на одну сторону диска записать вышеназванные песни, а на другую «Звезду по имени Солнце» – за Ноггано ни разу стыдно не будет. Зато будет радостно.

Или, скажем, залейте на диск «Шестой лесничий» от «Алисы» – и туда же «Снайпер», «Девять дней», «На городской карте», «Это все», «Будь белым», «В городе, где нет метро» и «На серьезке» от «25/17». Послушайте – и поймете, что имеете дело с соразмерными вещами.

Потом, на наших глазах исполнители русского рэпа стремительно взрослеют. Они ж действительно представляли собой, как выражалась моя теща, «поколение Маугли» – это первые постсоветские подростки, до которых никому не было дела, кроме наркодилеров или в лучшем случае родных бабушек (см. биографию Васи Вакуленко или слушайте Гуфа).

Но никто на одном месте, слава Богу, не стоит. «Баста» 2006-го и Ноггано 2011-го – это вообще разные люди! Послушайте, как виртуозно рифмует «Каста» на последних пластинках. Иные тексты Noize MC вообще хоть в стихотворные антологии помещай. Явно учится у Высоцкого стихосложению сочинитель «Типси Тип» (едва ли, конечно, Владимиру Семеновичу пришло б в голову сочинять такое: «Ну ты, пиздец: / весь в надеждах на влагалище, / искал везде, / но только нахватал лещей», – однако то, что последняя двусоставная рифма появилась в русской поэзии впервые, придется, хоть и с ухмылкою, признать).

Небрежно набросанный текст, рифмы на хромой подошве – все это постепенно становится моветоном. Нормальному пацану пристало красиво формулировать и ровно излагать.

В общем, сверим итоги рок-н-ролльной эпохи с эпохой рэпа лет хотя бы десять спустя и посмотрим тогда. Вполне допускаю, что окажусь неправ, но мне хочется, хочется, чтоб все получилось.

Главное же то, что русский рэп во второй раз за последнюю четверть века совершил очень важную вещь: возвратил русскому подростку ощущение, прошу прощенья, Родины.

Впервые подобное случилось в 1991-м.

Сегодня предпочитают не помнить, что с середины восьмидесятых в общественном сознании начали происходить дикие трансформации. Само слово «русский» стало звучать оскорбительно, нацию объявили звероподобной дурой, от которой никакого толку, один стыд и ужас, культура наша, как вдруг тогда выяснилось, оказалась ворованной, победы – ничтожными, да и пахнет от нас, как нам в те времена говорили, скотом, рабом, навозом и сивухой.