Юрий Болдырев - О бочках мёда и ложках дёгтя

Кроме того, если мы хотим понимать ключевые реализуемые в нашей стране экономические механизмы, в том числе те, действие которых прямо противоречит нашим жизненным интересам, нам никуда не уйти от вопроса о том, откуда они берутся, как возникли те нормы и правила, которые прямо препятствуют нашему экономическому развитию? И почему их своевременно не меняют, не пересматривают?

Для лучшего понимания этого читателем я сделал в книге несколько отступлений в историю, в том числе историю принятия и последующей корректировки одного из важнейших для экономики действующих федеральных законов - в сфере регулирования финансово-кредитной системы.

В книге (включая Приложения) приводится значительное количество документов за моей подписью, относящихся к периоду моей работы в Счётной палате. Это связано с тем, что соответствующими вопросами мне приходилось заниматься непосредственно или курировать работу над ними; рассмотрение Счётной палатой ряда из этих вопросов было в той или иной степени мною и инициировано. В целом же, разумеется, абсолютное большинство документов Счётной палаты подписывалось Председателем Счётной палаты. И, в любом случае, за подписью Председателя или моей подписью, как правило, скрывается труд ещё и тех или иных аудиторов, а также (уже не как правило, а всегда) труд большого числа сотрудников Счётной палаты.

С учётом различного уровня осведомлённости потенциальных читателей в описываемом круге вопросов, мне пришлось кое-где начинать, уж извините, с банальностей, а также кое-что (в незначительном объёме, в основном - акценты) даже повторять в разных частях книги - для тех читателей, которые могут заинтресоваться лишь отдельными частями и сюжетами. Но что же делать, если многие даже весьма и весьма высокообразованные люди, специалисты в своих сферах деятельности, тем не менее, периодически огорошивают меня наивными вопросами: “А зачем вообще нужен свой рубль - почему недостаточно доллара?”, “Разве руководители Центробанка и министры не отвечают за противозаконные действия?”, “Разве вклады в Сбербанке государство не гарантирует?”... Или утверждениями: “Так ведь во всём мире так...” и “Главное -чтобы государство не мешало!”... Поэтому ещё раз приношу свои извинения тем, для кого какие-то фрагменты могут показаться повторением давно пройденного, но я пояснил, почему вынужден максимально стараться “танцевать от печки”.

У моряков когда-то был популярен анекдот, звучавший примерно так:

- Эй, на шхуне, вам тропический кочегар не нужен?

- Нет, не нужен.

- И правильно, а то бы я вам накочегарил...

К чему я привёл этот анекдот? Да только к тому, что отказываются от подобных услуг, как выясняется, не все. И каждый раз, когда приходится сталкиваться с тем или иным аспектом деятельности нашей власти, у меня возникает подозрение, что все “тропические кочегары” собрались вместе, назвали себя “профессионалами” и работу себе нашли - у руля государства. И, безусловно, в полной мере это относится к такой сфере, как управление нашей государственной собственностью. Для иллюстрации приведу один пример. На конец 2000 года, когда я ещё работал в Счётной палате России, около тридцати процентов от всего объёма прежней госсобственности все ещё находилось в руках у государства. И нами тогда было произведено совсем простое сопоставление данных исполнения федерального бюджета, давшее весьма и весьма любопытный результат (точнее, такое сопоставление было проведено и его результаты были озвучены несколько ранее - году в 1998-м, но и затем, в последующие годы, результаты сопоставления практически не менялись). На 2000-й год это выглядело примерно так.

Просуммируем доход в федеральный бюджет:

а) от госпакетов акций предприятий, включая такие гиганты, как РАО “Газпром”, РАО “ЕЭС России”, “ЛУКОЙЛ”, “Аэрофлот - международные авиалинии” и другие;

б) от сдачи в аренду (в том числе коммерческим организациям) всей федеральной недвижимости;

в) от широко разрекламированных соглашений о разделе продукции в сфере добычи наших природных ресурсов.

И выясняется, что весь суммарный доход государства от всей этой колоссальной собственности в совокупности примерно равен поступлениям в наш федеральный бюджет лишь от одного совместного российско-вьетнамского предприятия “Вьетсовпетро”...

Как такое может быть, - удивится читатель, - это “Вьетсовпетро” - что же, какой-то тайный супергигант мирового масштаба? Неужто - больше “Газпрома”, РАО “ЕЭС России” и “ЛУКОЙЛа” вместе взятых? Оказывается, вовсе нет - сравнительно небольшое (по сравнению с вышеперечисленными гигантами) предприятие по добыче нефти у берегов Вьетнама.

В чём же тогда причина такого несоответствия масштабов деятельности этих предприятий и получаемых государством доходов? Причина банальна. Просто подписанный ещё в советские времена договор между СССР и Вьетнамом, а также позиция вьетнамской стороны таковы, что они не позволяют нашим правительственным старателям на благо реформ ни скрыть и спрятать где-нибудь в оффшорах российскую часть прибыли, ни под предлогом “неэффективности” госуправления собственностью приватизировать российскую долю этого совместного предприятия. И всего-то.

Казалось бы, этим примером вопрос исчерпан: убедительное подтверждение идеи наших “либералов” о том, что государство не способно управлять своей собственностью. Но важно подчеркнуть, и это хорошо видно на примере сопоставления с упомянутым “Вьёт-совпетро”, что не способно именно наше нынешнее государство - в отличие, например, от государства предшествующего, а также от большинства других государств, включая упомянутый Вьетнам.

Не менее важно понимать и другое: не способно эффективно управлять своей собственностью не какое-то безликое государство с безымянными и оттого безответственными чиновниками у руля, а государство, находящееся в руках у совершенно конкретных управленцев - “профессионалов западного уровня” (независимо от того, находятся они на формально государственных постах или в относительной тени). Это можно проиллюстрировать, в частности, на примере управления более чем наполовину государственной компанией РАО “ЕЭС России”.

Вопрос, что называется, на засыпку: чьими голосами может быть введён в совет директоров акционерного общества его будущий председатель, если более пятидесяти процентов акций этого акционерного общества принадлежит государству?