Михаил Делягин - Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте ?

Один лишь пример: машина и фабрика заменили не труд ремесленника, они заменили одну некую «социальную машину». Когда в начале XVI века в Англии начали сгонять с земли людей, то вначале их просто уничтожали. Однако вскоре выяснилось, что это дорого. Нужно было иметь и оплачивать огромную репрессивную машину. Тогда создали работные дома, куда людей загоняли и давали им возможность работать. Но сгоняемые ничего делать не умели. Например, они не могли работать ремесленниками. Тогда ремесленный труд разбили на множество операций (один держит гвоздь, другой подтаскивает молоток, а третий бьет по пальцам). И когда трудовой процесс был разбит на множество простых операций, возникла социальная машина — трудящийся коллектив, который впоследствии и заменила машина.

Капиталистические социальные отношения возникли за два столетия до индустриализации. Поэтому речь должна идти об изменении социальных отношений, о социальном рывке — о социальной революции. Техника никогда не решала и не решит социальные проблемы. Выход из кризиса требует, прежде всего, серьезных социальных изменений в отношениях власти и собственности.

Подводя итог, отмечу, что нынешний кризис носит системный характер. Это — клубок, который невозможно развязать. Когда-то Ленин в начале XX века думал, что современный ему кризис — это системный кризис капитализма. Каутский ему тогда объяснил, что кризис носит структурный характер, и на смену империализму придет ультраимпериализм, то, что потом назвали ГМК, государственно-монополистический капитализм.

А вот нынешний кризис носит действительно системный характер. Это видно по тому, как рушатся несущие конструкции капиталистического социума. В этом плане сейчас самые главные антикапиталисты — это сама верхушка Запада. Вопрос в том, получится ли у них сделать то, что задумано, или нет, то есть демонтировать капитализм в своих интересах, в интересах неосеньоров, которые будут организованы в структуры орденского типа, которые сейчас довольно активно рекламируются. По какой тематике у нас в книжных магазинах сейчас больше всего книг? По орденским структурам (тамплиеры, иоанниты идр.), ас другой стороны, по Третьему рейху.

Такие вещи никогда не бывают случайными. Это — некий интерес, то, что носится в воздухе.

Несколько слов по поводу коммюнике и о программе. Я думаю, что цели нужно сформулировать поскромнее. Что касается программы, то чтобы реализовать ее, нужна структура. Думаю, эта структура должна начаться с очень простой вещи — работы по созданию эмпирической картины современного мира. Этим сейчас, по сути, никто не занимается. Академические институты практически умерли. Разрыв между мировыми научными информпотоками и средним российским преподавателем и научным сотрудником я оцениваю в 20–25 лет. Этот разрыв необходимо устранить путем систематической информработы.

Если наш клуб начнет функционировать, то, представляется, есть что позаимствовать у Римского клуба. Например, такую форму, как ежегодные доклады клубу. У Королевского института международных отношений (Великобритания) следует позаимствовать ежегодные международные обозрения.

В то же время, следуя примеру Римского клуба, нужно помнить, что у него были совсем другие финансовые возможности. И создан Римский клуб был для решения вполне определенных задач, в частности, — задушить в объятьях Советский Союз.

Повторю: если мы действительно собираемся работать, а не просто встречаться для разговоров, нам надо за полтора-два года дать самую общую эмпирическую картину современного мира, т. е. определить свои locus standi и field of employment. Какова реальная структура реального мира, как функционирует власть в современном мире, что такое современный капитализм? Этой информационной картины сейчас нет. У нас вообще последние настоящие успехи в данной области датируются серединой 1950х годов, когда этим занималась личная разведка Сталина.

Олег Вадимович Григорьев:

— Прежде чем сказать по существу, я хотел бы в начале остановиться на конспирологии. Мне кажется опасным и вредным направление этого разговора. Всегда опасное и вредное, просто потеря времени, сил, энергии и всего прочего. Тут я могу многое сказать. Я прожил большую жизнь, имею громадный опыт и могу утверждать, что сейчас в городе Москве в пяти квартирах встречаются Петя и Вася, которые сидят и думают, а не скинуть ли нам власть? Эти Пети-Васи встречаются регулярно каждый день, по многим тысячам мест, а потом происходит что-то, и каким-то конкретным Петям и Васям действительно удается взять власть. Про них все помнят. Вокруг них строится теория заговора, восстанавливается картина, что Петя и Вася учились, были связаны, что-то такое. Обратным счетом. Причем на этом фоне все забывают про миллионы других Петь и Вась, которые собирались, что-то делали или не делали, просто собирались и разговаривали, собирались это делать.

Я еще раз повторяю, что с научной точки зрения нельзя совершенно конкретизироваться на этих Петях и Васях. Надо понимать, почему в данный момент «выскочили» эти Пети и Васи — что случилось вокруг них, что позволило им захватить власть и что-то сделать, еще что-то сотворить. Вот, я считаю научный подход, правильный. В спокойные времена этих Петь и Вась — пять в среднем в сутки, а в кризисные времени их — сто. Это понятно и нормально. Это — статистика, но сосредотачиваться на них, что с ними делать? Ловить и все? Не знаю. Повторяю, что я считаю.

B.C. Овчинский:

— Это все равно, что Октябрьскую революцию рассматривать без партии большевиков. Извините.

А.И. Фурсов:

— Мы здесь просто о разных вещах говорим.

О.В. Григорьев:

— Когда было советское время, то мы учили историю КПСС. Мы учили длинную и великую историю КПСС, до и после Октябрьской революции, — как там все было интересно. Закончилась Советская власть, и нам стали рассказывать историки, что ничего не было, кроме Пети и Васи, — по 5–6 человек, которые где-то собирались и что-то такое обсуждали. Ничего у них не получалось. Среди них было больше провокаторов, чем собственно революционеров. Может быть, они даже все были провокаторами.

XXX [41] В силу работы данного участника обсуждения в государственных структурах его имя не раскрывается. :

— Олег Вадимович, ты начинаешь говорить уже совсем о другом. Тогда возникает закономерный вопрос. Нынешняя Тайная вечеря — она тоже к подобным примерам?

О.В. Григорьев:

— Да. Любое взаимодействие людей легко трактуется, как Тайная вечеря.

XXX:

— Олег, не переходи в историю КПСС и вообще в конспирологию.

О.В. Григорьев: