Питер Кузник - Нерассказанная история США. Новая глава 2012–2018

Многие европейцы, азиаты и латиноамериканцы устали от мертвой хватки Америки на горле их экономики. Недовольство финансовым доминированием США существовало задолго до президентства Трампа, но его деспотичность и склонность к торговым войнам усугубили ситуацию. В публицистической статье газеты Handelsblatt немецкий министр иностранных дел Хайко Маас отстаивал меры защиты европейских компаний от санкций США и поддержал идею создать европейскую платежную систему в обход американского доллара, обеспечивающую независимость межбанковской системы платежей SWIFT. Евро начал конкурировать с долларом за престижную и чрезвычайно выгодную позицию в качестве мировой резервной валюты, хотя китайский юань тоже делал успехи на этом поприще [118].

Хор недовольных зазвучал еще громче во время сентябрьской сессии ООН. Приближался конечный срок, назначенный Трампом на 4 ноября, и Россия, Китай, Германия, Франция, Британия и Евросоюз объявили, что Европейский союз вводит специальный механизм финансовых транзакций для ведения торговли с Ираном в обход американских санкций. По их утверждению, цель состоит в том, чтобы «защитить свободу их предпринимателей вести законный бизнес с Ираном» [119]. Как метко сказал один западный дипломат, «теперь ясно, что благодаря политике Дональда Трампа Европа теснее взаимодействует с Китаем и Россией» [120].

Такие разговоры дополнительно подпитывали страх европейцев, что Трамп развяжет войну с Ираном или спровоцирует Иран, с его падающей экономикой и растущим напряжением в обществе, предпринять собственные действия в Ормузском проливе. Согласно тому, что колумнист Asia Times Пепе Эскобар определил как «информационный бюллетень, циркулирующий в избранных финансовых кругах Евросоюза», «Германия страшно боится перекрытия Ормузского пролива, через который доставляется значительная часть импортируемого немцами природного газа и нефти, потому что в этом случае страна окажется в полной зависимости от поставок нефти и газа из России. Именно поэтому Германия должна поддерживать иранскую ядерную сделку всеми силами». «Отсюда, — пояснялось в информационном бюллетене, — и встреча Меркель с Путиным [в середине августа 2018 года], и запуск нового валютного плана, чтобы вывести Германию и весь мир из-под контроля долларовой системы SWIFT-CHIPS» [121]. Всего месяцем раньше Трамп бранил Германию за поддержку проекта газопровода «Северный поток‐2», который пойдет из России в Германию по дну Балтийского моря в обход Украины и принесет в страну 55 миллиардов кубометров газа. В июле 2018 года Трамп привел в замешательство саммит НАТО, когда во время деловой встречи лидеров альянса обвинил Германию в том, что страна «полностью контролируется Россией». «Думаю, очень печально, — сказал Трамп, — что Германия заключает крупную сделку с Россией по нефти и газу, когда предполагается, что она защищается от России. На самом деле Германия платит России миллиарды и миллиарды долларов в год. Никогда не следовало позволять такому случиться» [122].

Напряженность вокруг Ирана усилилась в июле, когда Трамп, по всей видимости, отвечая на речь иранского президента Хасана Рухани, разразился одним из своих утренних твитов. Написанный большими буквами, твит гласил: «Иранскому президенту Рухани: ВПРЕДЬ НИКОГДА НЕ УГРОЖАЙТЕ СОЕДИНЕННЫМ ШТАТАМ, А ТО ПОСТРАДАЕТЕ ТАК, КАК МАЛО КТО СТРАДАЛ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» [123].

В сентябре Джон Болтон, из всех сил строя из себя крутого парня в стиле Грязного Гарри, грозно рычал на Иран: «Пусть мое сегодняшнее обращение будет предельно ясным: мы следим, мы придем за вами». Болтон добавил: «Если вы пойдете против нас, наших союзников или наших партнеров; если причините вред нашим гражданам; если продолжите лгать, мошенничать и вводить нас в заблуждение, то да, вы в самом деле страшно поплатитесь за это» [124]. Он также пригрозил «ужасными последствиями» всем, кто продолжит вести дела с Ираном, предупредив: «Мы не намерены позволять обходить наши санкции ни Европе, ни кому-либо еще» [125].

Полковник Ларри Уилкерсон уже встречался с такой историей раньше. Несколько месяцев назад он понял, что Трамп, готовясь к войне с Ираном, действует по сценарию Джорджа Буша-младшего в отношении Ирака. Уилкерсон сожалел, что помогал готовить показную презентацию для вторжения 2003 года, являясь руководителем аппарата госсекретаря Колина Пауэлла. Обеспокоенный неприятными параллелями, он написал убедительную статью для New York Times в надежде, пока не поздно, пробудить американский народ. Уилкерсон процитировал лживое представление Никки Хейли «неопровержимого» доказательства, что Иран не соблюдал резолюции ООН по баллистическим ракетам и Йемену, а потом сравнил его с «поразительно похожим» и столь же подлым представлением Пауэлла пятнадцать лет назад. Полковник горько сокрушался по поводу «политизации разведывательных данных», которая снова происходит, и того факта, что «информационные агентства в значительной степени не смогли опровергнуть фальшивые россказни об Иране, исходящие из Белого дома Трампа». Уилкерсон заключил:

«Оглядываясь на наш стройный марш к войне с Ираком, я понимаю, что для нас не имело значения, что мы использовали лживые или специально подобранные разведданные; что нереалистично было утверждать, будто эта война „окупится“, а не потребует триллионов долларов; что, наверное, мы были безнадежно наивными, полагая, что война принесет демократию, а не обрушит регион в пике.

Единственной целью наших действий было убедить американский народ в правильности войны с Ираком. Опросы показывают, что мы справились. Господин Трамп и его команда пытаются сделать это снова. Если мы не будем внимательны, у них тоже получится».

Правда, Уилкерсон видел большое различие между войной Буша с Ираком и замаячившей войной Трампа с Ираном. Если начать войну против Ирана, вторжение в Ирак покажется прогулкой в парке или выходными в Мар-а-Лаго: «Война с Ираном, где население почти 80 миллионов человек, а пересеченная местность и огромная стратегическая глубина делают задачу гораздо сложнее, чем в Ираке, будет в 10–15 раз ужаснее иракской войны и по потерям, и по затратам» [126].

Готовность Трампа в одностороннем порядке выйти из иранской сделки, несмотря на практически всеобщее неприятие такого шага, подтвердило убеждение северокорейцев, что соглашение с Соединенными Штатами не будет стоить и бумаги, на которой его напишут, а единственным способом предотвратить вторжение США является создание надежного ядерного щита. Над этим работали годами, но агрессивная риторика Трампа добавила Северной Корее решимости повысить темпы ядерной и ракетной программ. В 2017 году заметные успехи на этом пути Северной Кореи и предсказуемо воинственный ответ Трампа могли поставить мир на грань атомной войны.