Павел Карабущенко - Элитология Платона

ХХ век вошел в историю платоноведения скандально известной критикой К.Поппера основ платоновской «политологии», когда древний грек был объявлен самым заклятым и злейшим врагом так называемого «открытого общества» и главным идеологом тоталитаризма. «Марксистский ответ» К.Попперу на его Вторую часть книги «Открытое общество и его враги» уже был дан Морисом Корнфортом в 1968 г. [350]Возражения же по Первой части этой работы, где содержится самая жесткая критика платоновской элитологии, до сих пор находятся в эклектическом состоянии и не могут быть сведены в некое единое целое. Тем не менее, даже при самом беглом взгляде на эту попперовскую работу бросается в глаза тенденциозность трактовки, прежде всего, элитологических сторон социальной философии Платона и явное желание свалить на него все социальные и политические «провалы» западной демократии ХХ века. Планон стал удобным «козлом отпущения» для современного политического либерализма, не желающего видеть в Платоне ни кого другого, кроме как теоретика фашизма и коммунизма.

Выяснения вопроса о том, кто такие «друзья» и «враги» так называемого «открытого общества» есть по существу анализ того, как эгалитарист К.Поппер воевал с элитаристом Платоном, в утверждении своей правоты в решении проблемы соотношения таких фундаментальных понятий общественного сознания, как «иерархия» и «равенство». Платон и Поппер действительно внесли много смуты в умы современного человечества, создав мифы, до предела идеологизировавшие общественное сознание не одного государства и не одного поколения людей.

Поппер пытался демифологизировать идеальную «утопию» Платона путем создания проекта «открытого общества», врагом которого и был торжественно объявлен Платон. Вся вина Платона оказывается заключалась в том, что он просто «не понравился» Попперу. Сам К.Поппер открыто признавался в том, что с самого начала Платон оказал на него негативное влияние, и все его идеи были им быстро и решительно отброшены. [351]

В критике платоновской элитологии, как, впрочем, в критике и всей элитологии в целом, можно выделить два условных эгалитаристских направления. Одно из них можно охарактеризовать, как «крайне негативное» продемократически (К.Поппер) или прокоммунистически (М.Нарт) иделогизированные доктрины, и второе, условно тоже говоря, «позитивное», более наукообразное, чем первое направление (П.А.Кропоткин).

В своей работе «Открытое общество и его враги» Карл Поппер прямо называет социокультурную теорию Платона диаметрально противоположной эгалитаризму, т. е. признает ее элитарной. [352]В дальнейшем, критикуя Платона за это, он всячески старается показать теоретическую и социальную несостоятельность этой платоновской концепции, объявляя его «Чары» враждебными своей концепции «открытого общества». Перед нами фактически самая полная критика элитологии Платона в столетие, ставшего «восстанием масс» и торжеством массовой («демократической») культуры. К сожалению, Поппер недостаточно последователен в ней. Его критика не носит конструктивный характер, поскольку автор заведомо исходит из ошибочности исходных суждений Платона. Поппер выбирает достаточно примитивный метод критики своего оппонента: он так же, как и Ницше, переворачивает и ставит Платона с ног на голову. То, в чем Поппер обвиняет Платона, в том же самом можно обвинить и самого Поппера. Это таинственное «то» Поппер помещает в самый конец первого тома своей книги, в надежде что утомленный читатель не совсем поймет, о чем идет здесь речь. А речь идет о «чарах» Платона и «чарах» самого Поппера. Поппер пишет, что «Платон не стал высказывать своей враждебности разуму, он очаровал всех интеллектуалов своей блистательностью, льстя и завлекая их своим требованием, согласно которому править должны посвященные. Восставая против справедливости, он убедил всех справедливых людей, что он является ее защитником… И он добился удивительнейшего эффекта, убедив даже самых великих гуманистов в аморальности и эгоистичности их веры. Я не сомневаюсь, что ему удалось убедить и самого себя…» [353]Оба чародея друг друга стоят. Точнее, Поппер сделал все, чтобы «примазаться» к чародейству Платона, усиленно его критикуя. Он (Поппер) следует старому и банальному правилу: «хочешь стать великим, — всячески критикуй великого и на тебя обратят внимание как на его великую тень». Он прямо так и заявляет: «То, что нам следует извлечь из Платона, в точности противоположно тому, что он пытался преподать нам» [354]

Поппер достаточно резко критикует «доктрину избранности», хотя к самой теории элит так и не решается подойти. [355]Классики элитаризма ХХ века (в частности, В.Парето) фигурируют у него не в качестве «сообщников» Платона, как это следовало бы ожидать из названия самой книги, а почему-то в качестве некого театрального и вполне нейтрального фона. [356]Постоянно цитируемый им, Парето абсолютно им «кастрирован» с точки зрения его элитологического учения. Апологетика «свободного общества» совершенно не вникает в сущность платоновской философии избранности, а критикует ее в той части, которая содержит критику демократии. Получается «критика самой критики»!

Известный идеологический стереотип далекий от науки и философии. Если бы Поппер был корректным в своей критике элитологии Платона, то он не стал бы прибегать к такому примитивному штампу, а исследовал бы истоки и причины этой «враждебной» ему доктрины. Как заметил один из современных систематизаторов философии, «в критике Платона Поппер излишне суров, более того, недостаточно гибок. Неужели великий философ древности, каковым является Платон, должен быть действительно назван врагом современного общества?» [357]Если у Платона идеал — справедливость, то у Поппера — свобода. «Идеал справедливости вполне уместен, а вот идеал свободы, был, к сожалению, чужд Платону. Кроме того, Платон конкретизирует идеал справедливости крайне умозрительно, без опоры на реальные факты. Именно это — путь к утопии», констатирует В.А.Конке [358].

Поппер декларативно заявляет, что «теория идей Платона содержит большое количество очевидных ошибок». [359]Попперовская «очевидность» является следствием его поверхностного знания этой теории. О самих «ошибках» Поппер говорит весьма схематично, не углубляясь в детали. Многие его «критические» замечания носят сугубо идеологический, а не научный характер. О том, что Поппер не был специалистом в области платоноведения, говорит его поверхностное знакомство с самим платонизмом. Это вам не Вл. Соловьев, не А.Ф.Лосев и даже не В.Ф.Асмус, — это обычный провинциальный Новозеландский протестантский пастер от политического либерализма, ведущий примитивную пропаганду эгалитарной идеологии в условиях вакханального разгула тоталитаризма в Европе (1938–1943 гг.): «Я защищаю в ней [в своей книге] скромную форму демократического («буржуазного») общества, в котором рядовые граждане могут мирно жить, в котором высоко ценится свобода и в котором можно мыслить и действовать ответственно, радостно принимая эту ответственность». [360]Более того, Поппер считает эту свою работу «своим вкладом в победу» над фашизмом и, естественно, изображает «великого философа древности» как «первого политического идеолога, мыслившего в терминах классов и придумавшего концентрационные лагеря.» [361]