Федор Волков - Тайное становится явным

По сути дела, в Каире Черчиллем и его советниками была предпринята очередная попытка ревизовать согласованные планы ведения войны в Европе, отложить операцию «Оверлорд» [555] См.: История второй мировой войны, 1939–1945, т. 8, с. 39. и сосредоточить усилия на осуществлении плана балканской стратегии.

Утром 4 декабря состоялось совещание Черчилля и Рузвельта с руководителями Объединенного комитета начальников штабов, на котором британский премьер говорил о гигантских трудностях предстоящей операции «Оверлорд», рисовал мрачные картины «жесточайшей битвы огромных масштабов». Он вновь отстаивал мысль об осуществлении наряду с операцией «Оверлорд» крупной десантной операции на Балканы по захвату острова Родос. С захватом этого острова он связывал вступление Турции в войну, что также являлось важным звеном в планах балканской стратегии Черчилля. Премьер заявил: «Оверлорд» надо предпринять не в мае, как это было решено в Тегеране, а в июле, усилить операцию «Энвил». Чтобы успешнее осуществить планы балканско-средиземноморской стратегии и для этого высвободить десантные суда. Черчилль и его штабы предлагали американцам отказаться от плана «Бакэнир» — военных операций в Бирме — по захвату ее побережья и Андаманских островов [556] Churchill W. Op. cit., vol. 5, p. 362–363. .

Однако Рузвельт помешал Черчиллю ревизовать только что подписанные в Тегеране решения об «Оверлорде». Резюмируя свои предложения, президент твердо подчеркивал: «Ничего не будет предпринято, чтобы помешать осуществлению операции „Оверлорд“. Ничего не будет предпринято, чтобы помешать операции „Энвил“» [557] FRUS The Conferences at Cairo and Tehran, p. 680. .

Черчилль был вынужден отступить. «Родосский вариант» его балканской стратегии был снова отвергнут. Правда, Рузвельт пошел на уступки Черчиллю: в записке, посланной премьеру, он лаконично сообщал: «С операцией „Бакэнир“ покончено».

В Каире был наконец решен вопрос о назначении командующего операцией «Оверлорд». Первоначально на этот пост предполагалось назначить генерала Джорджа Маршалла — начальника штаба армии США. Однако Рузвельт, вопреки советам Гопкинса и Стимсона, назначил генерала Дуайта Эйзенхауэра, полагая, что Маршалла целесообразнее оставить в Вашингтоне [558] См.: Шервуд P. Цит. соч., т. 2, с. 498. .

На следующем заседании штабов США и Англии вновь подверглась обсуждению операция «Рэнкин» — занятия Германии в случае ее внезапного поражения. Обсуждалась также проблема оккупации других стран Европы [559] FRUS The Conferences at Cairo and Tehran, p. 688. .

Сообщая главе Советского правительства об итогах военных переговоров в Каире, Рузвельт и Черчилль писали:

«…Мы достигли следующих решений относительно ведения войны против Германии в 1944 году в дополнение к соглашениям, к которым мы пришли втроем в Тегеране.

В целях… подготовки к операции форсирования Канала (Ла-Манша. — Ф. В. ) наибольший стратегический приоритет будет предоставлен бомбардировочному наступлению против Германии… Мы распорядились о том, чтобы были приложены величайшие усилия к расширению производства десантных средств в Соединенных Штатах и Великобритании в целях усиления предстоящих операций по форсированию Канала…» [560] Переписка…, т. 2, с. 117–118.

Однако, если Черчиллю не удалась прямая лобовая атака на тегеранские решения в отношении «Оверлорда» и балканского варианта второго фронта, он предпринимает ее с фланга, через Турцию.

Во время второго каирского совещания состоялись переговоры Рузвельта и Черчилля с президентом Турции Исметом Иненю.

Еще, из Тегерана президент США и британский премьер телеграфировали послам в Турции о том, чтобы они сообщили Иненю о желании Рузвельта и Черчилля встретиться с ним в Каире 4 и 5 декабря [561] FRUS The Conferences at Cairo and Tehran, p. 633. . В сферах американских и английских дипломатов гадали: приедет в Каир Иненю или срочно «заболеет».

Вопрос о вступлении Турции в войну на стороне союзников обсуждался еще в Тегеране. Известно, что турецкое правительство в период временных успехов фашистской Германии занимало отнюдь не нейтральную позицию, а помогало ей. Немецкие военные корабли, подводные лодки, вопреки конвенции в Монтрё, свободно проходили в Черное море, совершали варварские обстрелы Севастополя, Одессы и других черноморских портов СССР.

Турецкое правительство вынашивало планы вступить в войну на стороне германских фашистов после падения Москвы. После сокрушительного провала операции «Тайфун» — разгрома немцев под Москвой — турецкое правительство собиралось объявить войну СССР после падения Сталинграда. Выдающиеся победы Красной Армии на Волге и под Курском, победы армий США и Англии в Африке и на юге Европы постепенно ведут к тому, что позиция турецкого правительства менялась: чаша весов склоняется в сторону великих держав. Однако турецкие руководители еще находились под впечатлением былых успехов немецкой военной машины. Поэтому они не решались сделать коренной поворот в политике «нейтралитета» и вступить в войну на стороне армий СССР, США и Англии. Они хотели играть в военной политике наверняка. Неудачный опыт Первой мировой войны, когда Энвер-паша и его сторонники выступили на стороне австро-германской коалиции, дорого обошелся Турции. Она была значительно урезана Англией и Францией по Севрскому и Лозаннскому миру.

Прибыв в Каир на встречу с Рузвельтом и Черчиллем, Исмет Иненю сделал все возможное, чтобы продолжать турецкую политику балансирования, не допустить немедленного втягивания Турции в войну на стороне союзных держав. Какой-то шутник в Каире комментировал: турки носят хорошо настроенные слуховые аппараты, немедленно отключающиеся при каждом упоминании о возможности вступления Турции в войну [562] См.: Шервуд Р. Цит. соч., т. 2, с. 494–496. .

На первом совещании Рузвельта, Гопкинса, Черчилля, Идена с Иненю, состоявшемся на вилле Рузвельта 4 декабря, британский премьер усиленно доказывал:

— Турция должна вступить в войну, присоединиться к нациям, говорящим на английском языке [563] PRO, Premier 3/136/8, p. 26. .

Настойчивость и активность Черчилля обусловливались все тем же желанием — протащить «балканский вариант» открытия второго фронта при активном участии Турции, использовать ее для борьбы с демократическими силами в Греции, Румынии, Болгарии. «Мне кажется, — говорил Ф. Д. Рузвельт сыну Эллиоту в Каире, — это была в некотором роде последняя попытка Черчилля настоять на наступлении союзников с юга, со стороны Средиземного моря» [564] Рузвельт Э. Цит. соч., с. 205. .

Однако, демонстрируя нежелание турецкого правительства вступать в войну, Иненю заявил: