Н Петрунина - Орест Сомов и его проза

Примечательно, что в "Романе в двух письмах" Сомов, который в отличие от нас не знал начатого и незавершенного Пушкиным "Романа в письмах", где поэт стремился перенести в прозу завоевания своего романа в стихах, во многом сознательно шел за автором "Евгения Онегина". Самый сюжет "Романа в двух письмах" - встреча в деревенской глуши столичного молодого человека и "уездной барышни" - навеян "Онегиным", как подсказан романом Пушкина ряд сцен и фабульных ситуаций. Создавая прозаический эквивалент "Онегина", Пушкин, тонко чувствовавший специфику прозы, обогатил психологию и мысль своих героев, с каждым письмом расширяя картину действительности. Сомов пошел по другому пути - по пути изображения типов дворянской поместной жизни, "уплотнения" бытового фона фабульных событий, обогащения сюжета занимательными поворотами и ситуациями. Существенно заметить и черту, прежде характерную лишь для "рассказов путешественника": в "Романе в двух письмах", как и в написанной следом за ним повести "Матушка и сынок", рассеяно множество примет культуры и быта, четко приурочивающих действие произведения к определенному хронологическому моменту.

В героях и коллизиях повестей "Сватовство" и "Матушка и сынок" ощутимо сходство с характерами и ситуациями гоголевского "Ивана Федоровича Шпоньки". Быть может, Сомов, писавший "Сватовство", когда лишь готовилась к выходу первая книжка "Вечеров" ("Шпонька" же появился во второй), побудил Гоголя к состязанию в этом, новом виде "малороссийской были". Незлобивый юмор, особое внимание и тщательность, с которой Сомов воссоздает неповторимые приметы уходящего в прошлое архаичного провинциального быта, опыты создания ярких, выразительных характеров - вот что принес с собой последний этап в развитии искусства Сомова-повествователя.

Даровитый прозаик, сыгравший столь заметную роль в начальный период становления новой русской повести, Сомов ушел из жизни, не успев до конца самоопределиться и раскрыть свои возможности, в момент. Когда прозаические жанры переживали пору бурного развития. Романтик по своим эстетическим установкам, Сомов - эстетик и художник рано понял, что не все виды романтической поэзии в равной мере могут выражать народный характер и найти путь к душе народа. Обращаясь к народной демонологии, писатель остался чужд мистицизму и философским увлечениям романтизма. В его повестях мы не встретим ни попытки отыскать в фольклорной фантастике ключ к тайнам мироздания, ни поэтизированных образов романтических мечтателей. Напротив, через ряд его произведений проходит тема осмеяния разного рода романтического донкихотства. В первом же из "рассказов путешественника" "Приказе с того света" (1827) - это простодушное увлечение средневековьем и вера в привидения; в "Сказках о кладах" - попытка обрести в поэтических преданиях руководство к земному обогащению; в повести "Матушка и сынок" "мечтательные глупости сентиментальных романтических любовников", преломленные в кривом зеркале провинциальных русских нравов. Быть может, именно чуждость Сомова "немецкой школе" поэзии, трезвый взгляд на жизнь в годы, когда трезвость была не в моде, привели к тому, что последние его повести не были замечены критикой, как не были оценены по достоинству и "Повести Белкина". Лишь последующее развитие отечественной прозы позволило рассмотреть в этих последних достижениях Сомова-повествователя первые подступы к созданию позднейшей психологической и социально-бытовой русской повести.

Н. Петрунина