Петр Мультатули - Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...

Между тем Император Николай II о решении сменить Чемодурова записал в дневник только 11/24 мая: «Решил отпустить старика Чемодурова для отдыха и вместо него взять на время Труппа» . [843] Дневники Императора Николая II, с. 680.

Сам Т. И. Чемодуров сообщил следствию следующее: «Еще в Тобольске я начал прихварывать, а в Екатеринбурге мне стало еще хуже; видя мое недомогание, Государь просил проф. Боткина осмотреть меня и затем приказал мне уехать в отпуск к жене моей, оставшейся в Тобольске, впредь до того, как мои силы восстановятся. В конце апреля (по старому стилю) о желании Государя отпустить меня было сообщено коменданту Авдееву; должен сказать, что на мое место предположено было выписать камердинера из Царского Села, но Авдеев передал ответ, что камердинер будет назначен из тех, которые приедут из Тобольска вместе с остальными членами Государевой Семьи. <���…> 9/22 мая прибыли в Екатеринбург и остальные члены Государевой Семьи. <���…> При мне из числа служителей вместе с Царскими Детьми прибыли в дом старший повар Иван Михайлович Харитонов и помощник повара, мальчик Леонид Ив. Седнев, племянник И. Д. Седнева. Остальных прибывших с Семьей лиц я не видел» . [844] Гибель Царской Семьи, материалы следствия, с. 63.

Странно, если Государь принял решение о замене Чемодурова в конце апреля и разговаривал об этом с Авдеевым, то почему в апрельских дневниковых записях об этом нет ни слова? Из показаний Чемодурова также видно, что решение взять в качестве камердинера Труппа было принято не Царем, а его тюремщиками. Почему же пунктуальный Николай II ни слова не говорит об этом, а пишет о выборе Труппа как о своем решении и только 11/24 мая?

Непонятно также, почему, если охрана Ипатьевского дома знала заранее, что Трупп должен сменить Чемодурова, то первого допустили в дом спустя сутки, а не сразу?

Камердинер А. А. Волков вспоминал, что с вокзала его, Татищева, Гендрикову, Шнейдер, Харитонова, Нагорного, Труппа и маленького Седнева на разных экипажах повезли в неизвестном ему направлении и возле какого-то дома экипажи остановились. «Дом этот, — пишет Волков, — был обнесен высоким забором. Это обстоятельство навело меня на мысль о том, что здесь заключена Царская Семья. Я ехал на переднем экипаже один. Подъехали к дому, чего-то ожидаем. Никто из него не выходит и не приглашает сходить. Высадили только Харитонова и Седнева. Всех остальных повезли куда-то дальше» . [845] Волков А.А. Указ. cоч., с. 85.

Волков вскоре выяснил, куда его привезли: это была екатеринбургская тюрьма. Здесь он провел два с лишним месяца, пока не был отправлен в Пермь, где чудом избежал расстрела.

Вместе с Волковым в тюрьме оказались граф Татищев, графиня Гендрикова, Шнейдер. На следующий день туда же был доставлен из Ипатьевского дома и Чемодуров. Но матроса Нагорного и лакея Труппа в тюрьме не было. Где же они находились?

Примечательно, что и комендант Дома особого назначения Авдеев не сообщает ничего существенного по этому событию: «Вместе с указанными членами семьи в дом были допущены повар Харитонов, его помощник, мальчик-поваренок, слуги Седнев и Трупп и на несколько дней матрос Нагорный» . [846] Последние дни Романовых, с. 96.

Интересно, что Авдеев ни словом не обмолвился о том, что Николай II просил его о замене Чемодурова на Труппа, но при этом сообщает, что Нагорный был допущен в дом «на несколько дней» . Почему на несколько дней? Зачем вообще допускали его в дом, если знали, что через «несколько дней» его оттуда заберут и вместе с Седневым расстреляют в июне 1918 года?

Наконец, весьма странным является характер записей в книге дежурств охраны по Дому особого назначения. Записи в журнале велись по новому стилю с 13 мая по 12 июля 1918 года. Велись они четко и аккуратно день за днем. Только в двух местах люди, которые вели дневник, сбились. Это произошло после записей 25 и 31 мая, то есть предположительного времени прибытия Нагорного и Труппа в дом Ипатьева и увоза из него Нагорного и Седнева. Записи, касающиеся прибытия Нагорного и Труппа, идут неожиданно после 31 мая и помечены числом 24 мая. Вот их текст: «24 мая. Нагорный Клементий Григорьев в Доме особого назначения при быв. царе Николае Романове, служащий при Алексее Николаевиче, 32 года, имеет при себе деньги четыреста восемьдесят девять (489) рублей.

24 мая. Трупп Алексей Егорович в Дом особого назначения прибыл из Тобольска совм. с семьей б. царя, лакей, 61 год. Имеет при себе деньги сто четыре рубля (104) руб. Найдено при обыске 310 рублей (триста десять)» [847] ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 24.

Почему запись в журнале за 24 мая появляется после 31-го? Здесь может быть несколько вариантов: 1) люди, стоявшие в карауле и ведшие журнал за 24 мая, забыли внести в журнал сведения о двух новых прибывших и сделали это через несколько дней, 2) кто-то запретил караульным вносить записи о прибытии Нагорного и Труппа за 24 мая и приказал им сделать это позднее, наконец, 3) Нагорный и Трупп прибыли в Ипатьевский дом не 24 мая, а позже — не ранее 31 мая, но кто-то приказал караульным произвести запись, отметив ее 24 мая.

Безусловно, караульные, которые столь тщательно вели журнал, не могли оставить без внимания прибытие двух новых узников. Вспомним также, что и Чемодуров показывал, что ни Труппа, ни Нагорного он 24 мая в Ипатьевском доме не видел. Однако он их видеть и не мог, так как покинул Ипатьевский дом до их появления. Правда, камердинер Волков в своих показаниях следствию от 23 августа 1919 года утверждал, что «Чемодуров говорил, что 10 мая в дом Ипатьева был привезен Нагорный и должен был вместо него привезен Трупп» . [848] Гибель Царской Семьи, материалы следствия, с. 452.

Получается, что Нагорный был привезен раньше Труппа, и Чемодуров успел его увидеть, а Труппа — нет. Причем произошло этого 10/23 мая, а не 11/24-го.

Но из дневников Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны следует, что Нагорный и Трупп были доставлены в Ипатьевский дом вместе. Николай II писал: «Только вечером дали ему (т. е. А. Е. Труппу. — П. М. ) войти и Нагорному, и полтора часа их допрашивали и обыскивали у коменданта в комнате» . [849] Дневники Императора Николая II, с. 680.

То же самое отражено и в дневниках Императрицы: «11(24) мая. Чемодуров ушел, так как плохо себя чувствовал. Его совершенно раздели и обыскали, прежде чем он ушел из дома. После ужина пришли Нагорный и Трупп — два часа допрашивали и обыскивали» . [850] Последние дневники Императрицы Александры Федоровны, с. 221.

Казалось бы, появление Нагорного и Труппа 24 мая полностью доказано Августейшими дневниками. Но тем не менее имеются документы, противоречащие им. Это все тот же журнал дежурств по ДОНу. 28 мая один караульный при сдаче поста другому оставил следующую запись: «Находящихся в Доме особ. назначения лиц в количестве 12 человек сдал» . [851] ГА РФ, ф. 601, оп. 2, д. 24.