Газета Завтра Газета - Газета Завтра 9 (1058 2014)

В конце прошлого века нас настойчиво убеждали, что нам не с кем больше воевать, ОПК не нужен. Результат этого эксперимента очевиден: именно в тот момент, когда у нас просел ОПК, ослабло и всё наше общество. Сегодня ошибки 90-х годов исправляются, государство уделяет всё большее внимание развитию промышленности и, в первую очередь, ОПК. На период до 2025 года на приобретение различных видов российского вооружения запланировано затратить порядка 20 триллионов рублей. Что значит - ОПК становится локомотивом всей экономики.

Михаил ДЕЛЯГИН, академик РАЕН, директор Института проблем глобализации.

В советском ВПК были созданы наработки сверхпроизводительных технологий, которые резко снижали издержки, повышали эффективность, а не использовались они из-за глубокой бюрократизации нашей системы. Эти технологии во многом сохранились, контролируются порой не вполне законными элементами, но и сейчас способны дать быстрый кумулятивный эффект. За всё время существования так называемой "новой России" была единственная системная попытка их найти - это сделала ФПК "Система", которая хотела их коммерциализовать, чтобы потом продать. Но продажа их резко подрывает позиции разного рода монополий на глобальном рынке, потому не осуществилась.

Было найдено 38 технологий, некоторые из них - считанные буквально (смазочные моторные масла, которые восстанавливают двигатель и, например, противоожоговый крем) - используются. Но если это всё поставить на государственную основу, то с их помощью можно резко поднять эффективность производства.

Конечно, локально развивать ОПК невозможно. Советский Союз доказал, что машиностроение не может развиваться только в военной области, без гражданского сектора. Но как оно может там развиваться, если мы присоединились к ВТО на заведомо кабальных условиях? Когда отсутствует системный подход к развитию? Хорошо было во времена Петра I, когда сплавлялись по реке Чусовой. А где сейчас Пермское речное пароходство? На расстояние 300 км уже и каменный уголь везут автотранспортом, потому что это дешевле, чем по железной дороге.

Да, существует прорыв на уровне пропаганды в сфере развития ОПК, но если этот прорыв изолирован и не будет сопровождаться комплексным развитием экономики, то не просто не будет успехов, но уже в этом году из затухающего экономического роста мы перейдём в нарастающий экономический спад.

Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, доктор исторических наук.

Безусловно, от состояния ОПК зависит будущее нашей страны, и конечно, эта сфера не может развиваться без равновесного развития других отраслей экономики, всех сфер, в том числе и социальной. К тому же реиндустриализация страны поможет решить и национальные проблемы.

Деиндустриализация России в 90-е годы по своим социально-культурным последствиям для русской нации - основного стержня государственности - схожа с уничтожением русской интеллигенции. Произошла массовая люмпенизация населения, особенно в провинции, когда ликвидировались ненужные, как их называли, производства.

Люпмпенизация нации - не просто обнищание, это иной социокультурный феномен. Происходит выпадение человека из своей социальной страты. Он перестаёт участвовать в социальном развитии общества, не борется за свои права и не защищён. Такому человеку одновременно свойственны социальная апатия и социальная агрессия. Это лёгкая добыча политиканов, которые создают атмосферы иррационального всеобщего обличительства, возбуждая разочарование и презрение к собственному отечеству, как к проекту законченному, который невозможно вернуть на путь развития.

В чём реализовывался русский человек? Это инженер, конструктор, врач, учитель, военный, рабочий, медсестра. А у нас в последние годы господствовал торговый капитал. Но русский человек в торговле не силён. Он реализует себя в индустриальной производительной экономике. И вот приезжает мигрант, торгует зеленью, и над местным инженером, который обнищал из-за того, что закрыто производство, куражится, потому что сам богаче. Это и есть экономическая подоплека копящихся проблем. Поэтому необходимость индустриального толчка в провинцию, туда, где предприятия можно и нужно поднимать, остра.

В индустриальной производительной экономике естественным образом квалифицированная и не очень дорогая по сравнению с Западом рабочая сила может развиваться так, что и социально-культурные противоречия в обществе будут смягчены.

Шамиль СУЛТАНОВ, конфликтолог.

Я хотел бы кратко сформулировать семь идей.

Во-первых, что касается остроты проблемы. В 2013 году наша система мониторинга зафиксировала рост силовой глобальной напряженности на 8 пунктов. Этот показатель растет четвертый год подряд. В прошлом году, в августе-сентябре мы на несколько недель вплотную приблизились к непосредственной ядерной конфронтации, похожей на ситуацию октября 1973 года.

Индикаторы нашей прогнозной модели показывают, что первый, очень опасный пик вероятности начала большой глобальной войны придется на период с лета 2017 по осень 2018 года. Следующий пик вероятности можно ожидать в 2022-23 годах.

Во-вторых, многие проблемы подготовки России к гипотетической большой войне можно решить только в рамках системного мобилизационного проекта. Если кратко, такой мобпроект предполагает органическую консолидацию большой системы и ее основных подсистем ради выживания.

Только в рамках системного мобпроекта страна способна решить три основные, сложные задачи:

а) консолидировать многоукладный, кланово-корпоративный социум России;

б) объединить правящий истеблишмент, внутри которого на глазах усиливаются жесткие противоречия, и уже 5 групп вступили в подспудную борьбу за власть;

в) интегрировать креативный российский потенциал, чтобы реально стимулировать национальное инновационное развитие и не допустить усиления технологического разрыва с основным противником при переходе к шестому укладу.

В-третьих, все задачи в рамках мобпроекта не могут быть эффективно решены без идеологического обеспечения. К сожалению, идеология сегодня в России понимается неадекватно - либо как массированная пропаганда, либо как некая сумма политтехнологий.

В кризисных условиях идеология - это, прежде всего, системный оргмеханизм вертикальной мобилизации. В позитивном плане это можно сегодня наблюдать в Китае и в Иране, в негативном плане - на Украине.

В-четвертых, такой идеологический механизм должен не столько обосновывать необходимость "общего дела", сколько интегрировать миллионы и десятки миллионов людей в реализацию практических задач "общего дела".

В-пятых, для формирования такого идеологического механизма, прежде всего, нужен скелет мобилизационной стратегии. Что это такое?